ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ

В баре снова заговорили, люди начали его о чем-то расспрашивать, кто-то подошел к окнам. Но ведь не это должны они делать, подумал я. Ведь окна, это еще не все.

- Ведь имеются двери.

И я вышел. Первый раз вышел из "Подворотни 403".

Здесь мне искать уже было нечего.

МИЛЕНА ВУЙТОВИЧ

ВЕЛИКОЕ ХОЖДЕНИЕ МАЛЕНЬКОЙ ЛЯГУШКИ

Milena Wójtowicz

Wielka Wyprawa małej żaby

Журнал Sciense Fiction 02/2002

Жизнь может устроить человеку шуточку по-настоящему гадкую. Вот лично я – живой тому пример. Ага, жила я себе спокойнехонько в небольшой деревне на опушке леса, в которой правители традиционно ищут для себя жен. У каждой девушки имеется уже определенное предназначение, судьба. Либо она сама, либо какая-нибудь из ее дочерей, внучек и т.д. станет королевой, и у нее будет сын, который приедет в деревушку за своей суженой.

Оно вроде как все просто и ясно, только вот мне вечно была невезуха. Сама я самая младшая, тринадцатая дочка кузнеца. У матери моей были ужасные амбиции, и она в обязательном порядке желала, чтобы какая-то из ее дочерей сделалась королевой. Когда я появилась на свет, она как раз была занята приготовлениями к свадьбе моей старшей сестры с каким-то там графом. И по этой вот причине она забыла дать мне имя, так что все звали меня "малявкой", "головастиком" или "лягушонком". Так оно уже и осталось. Так что зовут меня Лягуха, Лягушка, Жаба.

Во всех сказках самые младшие дочери, обычно, самые раскрасивые, милые, хозяйственные ну и прочее. А ничего подобного! У меня светлые волосы (это у нас семейное), вот только они, вместо того, чтобы виться локонами, вечно были прямыми, так что в один прекрасный день мать решила их завить. На помощь себе позвала деревенскую волшебницу. Ну, на самом-то деле никакая она не волшебница. Только строит из себя. Единственное, чего ей удается приготовить, это микстура от переедания, а еще та ужасная мазь, которая должна была заставить мои волосы виться. Результатом стало то, что на голове у меня прямые линии заменились прямыми углами. Поначалу я чувствовала себя как-то странновато, но потом сумела привыкнуть.

Еще у меня есть огромные зеленые глаза, вот только они, вместо того, чтобы лучиться зеленью лугов и лесов, более всего похожи на два заиленных болотца. На самой средине моего лица нашел себе местечко курносый, веснушчатый нос. Как сами видите, от меня не бьет сияние неземной красы!

Понятное дело, все это я могла бы компенсировать добрым характером и различными талантами, так и они не такие, какими должны быть. Я ненавижу готовить, убирать по дому, пасти гусей, коров и всяких других животных. Пою я хуже, чем старая ворона каркает, струны арфы выдергиваю, чтобы делать из них леску для удочки, вышивая салфеточку, делаю из себя и всех тех, кому не повезло оказаться рядом, ситечко. Другими словами, все моя крыша давным-давно и полностью поехала.

Только еще более поехавшим является мое будущее. Вот тут следовало бы упомянуть о том, что у нас каждый знает, как пойдет его судьба. По случаю каждого рождения в деревушку заглядывает милый такой, поморщенный, что твой сушеный абрикос старикашка, глядит он на молокососа, улыбается и говорит, что с ним будет дальше. Когда у моей мамы свадьба старшей дочки же выветрилась из головы, сделалось ей интересно, а что же будет со мной. Старичок пришел, глянул на меня и несколько смутился. Поглядел второй раз и начал чесать себе подбородок. Мама не выдержала напряжения и потеряла сознание. Все бросились приводить ее в чувство, а старичок чего-то там пробормотал под нос о моем предназначении и ушел. Никто и не расслышал, чего он там сказал, а спросить побоялся. Оно и понятно, излишнее любопытство, оно и несчастье спроворить способно. Так что мамам моя жила в страшном стрессе – впервые в жизни она не знала, что ожидает ее доченьку. Папочке оно все было безразлично, он давно уже запутался в титулах всех тех дворян, за которых вышли замуж мои сестры. Вот мне кажется, что все эти браки на него нехорошо влияли. После каждого такого он долго приходил в себя, причем – не до конца. Ничего не поделать, иногда так оно и случается. Некоторые люди всего лишь жертвы собственного предназначения. Или предназначения собственных детей.

Где-то в пределах свадьбы моей восьмой сестры папочка вообще отзываться перестал. Мама этого даже и не заметила. Во всяком случае, не сразу. Она настолько занята, слушая саму себя, что даже и не замечает, когда другие перестают говорить. Понятное дело, через какое-то время до нее дошло, что папочка сделался каким-то молчаливым, но слишком это ее не тронуло. Опять же, у нее в голове была помолвка моей девятой сестры.