ФАНТАСТИКА И ФЭНТЕЗИ ПОЛЬСКИХ АВТОРОВ

Ялмусу было трудно решиться. Тут вошел Кадрон. И он, и Хонде­лык прекрасно понимали, что хочет сказать Ялмус: «Моего слова не дос­таточно, а твоего, выходит, так?», но он не отваживается. Хонделык помог парню:

- Все таки, меня же рекомендовал Зельман.

Гость громко засопел.

- Ладно. А что с ценой?

- Я же говорил: пятьсот.

- Так... Только я думал... Что под личиной... оно дороже?

- Я сообщил тебе окончательную цену.

Слуга вручил юноше лист пергамента, на столе же поставил глиня­ную чернильницу, положил перо.

Ялмус прочитал документ, побагровел, поднял глаза на Хонделыка, но, встретив жесткий взгляд, хмыкнул, взял перо, сунул его в чернильницу и расписался.

Кадрон тут же забрал документ. Хонделык усмехнулся.

- Еще одно. Деньги отдаешь сейчас же. Если мне придется высту­пать от твоего имени, тебе нужно остаться здесь. Ведь не может быть так, чтобы ты и с Пирругом дрался, и в то же самое время романсы каште­лянке напевал. Отсюда выйдешь только тогда, когда я вернусь... Поэтому за деньгами пойдешь сейчас же.

- Они у меня внизу, с конем. - Ялмус робко улыбнулся. - Если пан погибнет, то меня сожгут, правда? Потому как я и тут, и там буду...

- Нет, если я погибну, там останется мое тело. А свидетелей всегда сможешь дураками назвать.

- Ну да. - Ялмус направился к двери.

- Погоди. Слуге скажи, что остаешься в корчме на несколько дней. А он пускай лучше уезжает.

- Правильно, а то могли бы и беспокоиться, - признал его правоту юноша.

И он вышел.

Кадрон свернул пергамент, подошел к стоящему в углу сундучку и без особого почтения сунул документ в средину.

- Что, не веришь в его силу, - сказал Хонделык. Он протянул ноги в сырых сапогах к огню, от них тут же начали исходить облачка пара. - Только ведь до сих пор никто слова никто нарушить не пытался?

- До сих пор и ты сам всегда свои обязательства выполнял...

- Один раз не получилось!

- Но ведь ты себя храбро вел, свидетели на то имелись. В муже­стве никто отказать не смеет. Опять же, половину оплаты ты вернул, - рассмеялся Кадрон.

Хонделык кивнул головой, щелчком извлек из жбана глухой звук и вздохнул.

- Оно бы и выпить уже можно. - Он поглядел на Кадрона, старик без слова подошел к стоявшим у стены трем сундукам и открыл самый боль­шой, вынул оттуда большое зеркало, после чего, сбросив на пол висящий на крючке пучок пахучего зелья, повесил. Хонделык присмотрелся к отра­жению. - Даже слишком много и менять не придется, - буркнул он себе под нос.

- Лично я, так и вообще бы ничего менять не стал, - заявил Кадрон. - Если бы ты убил Пирруга от своего имени, то получил бы от каштеляна намного больше и...

- Вот именно. Разве мало я уже пробовал, - ответил Хонделык с го­речью. Он отвернулся от зеркала, скрежетнул зубами. - Под своим лицом, во-первых, боюсь, а во-вторых, не выходит. А как под маской - пожалуй­ста! И отважный, и предприимчивый, и искусный...

- Но ведь несколько раз же выступал, - без особой уверенности подсказал слуга.

- И что с того? Делишки мелкие, славы никакой, да и чуть дуба не врезал. Не-ет... Видать, судьбина моя такая - ксамелеон. Так что, оста­ется лишь согласиться, и баста.

Он широко открыл рот, пошевелил губами, чтобы приоткрыть зубы, затем - петля щелкнула - и нижняя челюсть чуть ли не достала груди. Он схватил пальцами за ухо, потянул его вниз, прижал, чуточку свернул. За­тем стал мастерить с бровями - поднял их наверх, натянул, отпустил. На лестнице раздались быстрые шаги. Хонделык глянул на отражение две­рей, но от зеркала не отошел.

Вошел запыхавшийся Ялмус. Левую руку он прижимал к животу, пряча что-то под полой кафтана. Он запер двери и прижал их задом.

- Вот деньги, - сказал он, протянув четыре кошелька и зыркнув на отражение Хонделыка в зеркале. - По сто двадцать пять в каждом. - Во­обще-то он хотел сказать что-то другое, какое-то время непонимающе приглядывался, а потом не выдержал: - Но ведь у тебя, пан, другие глаза были, голубые... А сейчас...

Хонделык безразлично кивнул. Кадрон подошел и забрал кошели, одновременно приглашая гостя к столу. Затем вернулся к сундукаам и вынул оттуда отменно сложенную одежду.

- Тебе нужно переодеться, - сказал рыцарь. Я же возьму твои вещи, оружие у меня свое. Не забудь потом сказать, что вещи выкинул, по­скольку воняли немилосердно. Про коня скажешь, что специально нанял небоязливого и специально обученного. - Хонделык переместился так, чтобы видеть в зеркале отражение юноши. - Прости мои рожи, но... - он открыл рот, как бы подставляя его цирюльнику, чтобы тот вырвал зуб. - ...это я примеряюсь к твоей внешности. - Он прижал уши к черепу, а когда отнял руки, Ялмус мог бы поклясться, что те уже имели другую форму и совершенно иначе держались на голове. Хозяин быстро глянул на Кад­рона. - Угости нас вином, - приказал он.

Всматривающийся в Хонделыка Ялмус и не заметил, что слуга всыпал в его кубок содержимое тайничка, выдолбленного в кости. Хозяин выпил, отдал чарку Кадрону. Ялмус тоже сделал хороший глоток. Хонде­лык кашлянул, вернулся к столу.

- Переоденься, - приказал он. Ялмус поднялся, сбросил кафтан и начал расстегивать пуговицы на сорочке.