Фантастика. Общий курс

Продолжала развиваться киноверсия киберпанка. За «Газонокосильщиком» и «Джонни-мнемоником» последовали «Нирвана» (1997, Габриэль Сальвадорез) и японо-польский «Авалон» (2001) — в обоих фильмах речь идет о людях, затерявшихся в виртуальном пространстве компьютерных игр. Однако, главным произведением о виртуальности была, конечно, «Матрица» братьев Энди и Ларри Вачовски, первая серия которой появилась на экранах в 1999 г. Впервые массовый потребитель окунулся в мрачный образ грядущего, ведомый до той поры лишь ограниченному контингенту читателей НФ-книг.

Неизвестная катастрофа сделала Землю малопригодной для жизни. Ареал обитания человечества трагически сжался до сети канализационных коллекторов. Люди живут в полусне виртуальных иллюзий, неподвижные в тесных ячейках, питаясь суррогатной пищей и вырабатывая электричество, питающее компьютерную сеть. Основное действие фильма связано с акциями крохотных групп боевиков-подпольщиков, стремящихся освободить человечество из-под гнета бездушных машин. Зрелищность «Матрицы» захватывает настолько, что мало у кого возникает вопрос о последствиях возможной победы боевиков. Ведь в этом случае миллиарды беспомощных людей с атрофированными от пожизненной неподвижности мышцами проснутся в канализации, где нет жилья, медицинской помощи, пищи.

Выпущенные в 2003 г. следующие эпизоды виртуального боевика «Матрица: перезагрузка» и «Матрица: революция» получились более совершенными по части спецэффектов и более беспомощными с точки зрения драматургии. Сцены драк, погонь и сражений сняты великолепно и держат зрителя в нарастающем напряжении. Вместе с тем картины жизни в городе повстанцев, жители которого ходят босиком по колено в грязи, мягко говоря, не вызывают энтузиазма. Анекдотически выглядит и атака сотен тысяч роботов — подражая стаду бизонов, могучие машины пытаются раздавить горстку людей своими металлическими корпусами, позабыв о встроенных лазерах. Финал трилогии получился вполне политкорректным: киберповелитель виртуальной Матрицы согласился не беспокоить людей, если те не будут шалить.

Серьезное НФ-кино было представлено несколькими оригинальными по замыслу и добротными по исполнению лентами, поднимающими свежие для большого экрана вопросы.

В первую очередь назовем «Гаттаку» (1997, Эндрю Миккол) — не загруженное спецэффектами повествование о нетривиальной версии мрачного будущего. Технократическая диктатура делает ставку на людей с безупречной генетикой, а все унтерменши, даже обладатели выдающихся способностей, обречены прозябать на неквалифицированной работе. Ублюдочный социум Гаттаки идентичен доведенному до абсурда идеалу нацизма, провозглашавшего здоровье главным критерием совершенства личности.

Фильм Грегори Хоблита «Частота» (2000, в рус пер. «Радиоволна») построен на идее, хорошо проработанной в литературной фантастике: из-за магнитной бури старенькая рация посылает радиоволну определенной частоты сквозь время. Благодаря загадочному и необъяснимому явлению природы, немолодой герой сумел связаться с годом своего детства, предотвратить гибель отца и покарать преступника. Другую ситуацию воздействия на прошлое предложил авторский коллектив «Эффекта бабочки» (2004) — их герой вживается в собственные воспоминания и, оказавшись в ином времени, пытается изменить свою судьбу. Успех приходит далеко не сразу, поскольку судьба — штука сложная, определяется множеством факторов и одного точечного воздействия на прошлое явно не достаточно. Герой фильма «Платежный чек» (Джон Ву, 2003) создал аппаратуру для разглядывания будущего, увидел грядущую катастрофу, испугался, решил спрятаться, работодатели затеяли на него охоту. В итоге герой, конечно, сумел спастись, а катастрофа почему-то не произошла.

С переменным успехом обращался к фантастике Стивен Спилберг. «Искусственный интеллект» (2001) о трагедии мальчика-робота, запрограммированного любить родителей и страдающего из-за отсутствия взаимности, получился по остроте чувств даже пронзительнее, чем литературная основа — рассказ Брайана Олдисса «Суперигрушка на долгое лето». Выдающийся режиссер современности сумел показать подлинно человеческую драму безответного детского чувства, и даже условно счастливый финал не выглядит банальной мелодрамой. В «Особом мнении» (2003) по рассказу Ф. Дика представлено опять-таки технократическое общество, в котором спецслужбы, пользуясь услугами предсказателей будущего, останавливают преступников еще до момента совершения преступления. Однако никакая система не идеальна, а пророчества можно толковать по-разному, и в результате подозрения падают на невиновного.