Фантастика. Пасынки Земли

Мучительно тянулось ожидание. Особенно сказалось это на лежащей рядом Татьянке. Бисеринки пота выступили на ее лице, губы плотно сжаты, взгляд застыл на чуть покачивающейся в воздухе скале.

– Скорей же, скорей! – неслышно молил Саня Симона.

Словно услышав его мольбу, кучка людей, собравшихся в центре, вдруг исчезла.

– Все! – вздохнул Саня.

Скалы медленно опустились вниз, и Татьянка, откинувшись на землю, расслабленно прикрыла глаза.

– …тех, кто не захотел остаться с нами, – продолжал Юра, – обменяли в соседнем городе на рабов. За генерала дали аж десять человек. Видно, здорово злы на него были.

– Правильно сделали, – согласился Саня. – Хватит уже смертей.

Они сидели на берегу Океана. Юре очень хотелось посмотреть на Маргаритку, и Саня предоставил ему такую возможность. Они наблюдали планету с высоты птичьего полета, побывали на Олимпе, в долине Непрошенных гостей, смеялись над неуклюжими строителями – хомячками, и теперь прилегли отдохнуть на обширном пустынном пляже Океана.

– Что собираешься делать дальше? – задал Саня вопрос. – Как планируешь строить дальнейшую жизнь?

– Не знаю, – пожал Юра плечами, – а надо бы знать. Мэром меня выбрали. Совсем завяз в делах.

– На круги своя, – пробормотал Саня.

– Что?

– Это я так, сам себе, – отозвался Саня. – Просто думы у меня кое – какие.

– Ну, так выкладывай! Поделись с товарищем. Глядишь, и пригодятся.

– Я вот что думаю. Еще в древности говорили, – любая власть есть угнетение человека. Сколько уж тысячелетий нашей цивилизации, а все остается по-прежнему. Какая бы ни была власть, пусть даже самая прогрессивная, а все равно служит только узкой группе лиц, олицетворяющих ее. Против народа сразу же создается куча запретов, от него его же именем требуют противное его желаниям. Отсюда и нищета, бандитизм, проституция. А позволь человеку делать то, что ему по душе, убери все запреты. Глядишь, и не будет ничего этого.

– Верно ты рассуждаешь, – задумался Юра. – Только как это сделать?

– Не нужно никакой власти вообще. Вот ты – власть. Через год – другой обрастешь жирком, загордишься, почувствуешь вседозволенность, – и опять все повторится.

– Нет, – замотал Юра головой, – не бывать этому. Столько крови пролили, – зоря, выходит?

– Будет, будет, – не уступал Саня. – И сам не заметишь, как по этой дорожке покатишься. Одному скажешь «нет», другому. Это и будет началом твоего конца. Сам не заметишь, как во вкус войдешь. Понравится командовать, приказывать. Возомнишь себя гением.

– М-да, – почесал Юра затылок. – А ведь такое может действительно произойти. Что же делать?

– Откажитесь вообще от политики власти. Решайте все сообща, как в старину на новгородском вече. И любое решение проводите при максимальном количестве сторонников. Чем меньше противников, тем более правильным будет решение.

– Хорошая идея, только сложно будет ее реализовывать, не имея опыта. Слушай, Саня, – вскочил Ури, – почему бы вам не вернуться на Землю? Опорная точка у вас есть – наш город. Там вы будете в безопасности. И нам заодно поможете жизнь настроить. А там глядишь, и другие города к нам примкнут.

– Нет, – покачал Саня головой, – извини, но мы уже не сможем жить на Земле. У нас совсем другая система жизни. Жить у вас, – это, значит быть прикованным к городу, к своему дому, обрастать мелкими житейскими заботами. А нам все это не нужно. Гуляем, где хотим, едим, где хотим, спим тоже. Скучно и тесно будет нам у вас. Хоть внешне мы такие же, но внутри мы, может, уже и не люди. Во всяком случае, не земные люди. И в нас что-то продолжает меняться, перестраиваться. Сравни, к примеру, меня с дочкой. Она уже отличается от меня. А что будет с ее детьми, с моими внуками? Я даже не представляю. У вас все ясно – что было позади, что будет впереди. А у нас? Вот эта неясность и гнетет меня, не дает жить спокойно. Конечно, появляться у вас мы будем, и часто. Но чтобы жить – нет. Со своими проблемами надо разобраться.

– Завидую тебе, – задумался Юра. – Завидую вашей планете, – как вы живете, не коверкая природу. Завидую вашим способностям. Твоей обеспокоенности завидую. Завидую! – топнул он ногой. – Неси меня назад, а не то передумаю. Тогда никакими клещами меня отсюда не выдерешь.

– Не забудешь наш разговор? – поднялся Саня.

– Не забуду. Прощай, земляк!

– Все-таки идешь?

– Иду, – Саня пытался не смотреть в тревожные глаза Риты. – Извини, женушка, не могу иначе. Вон и Питер ушел, слова никому не сказал. Пора и мне. Годы проходят, а конца нашему пути не видно. Так можно состариться и умереть, не узнав главного. Грустно тогда умирать будет.

– Может, нам вместе, как обычно, – взгляд ее стал просительным.

– А Татьянка?

Рита грустно опустила голову.

– Хорошо. Иди. Но только вернись, слышишь! – в глазах ее стояли слезы. – За тобой не только я с Татьянкой, за тобой стоит весь наш народ. Ты не должен погибнуть, не имеешь на это права. Слышишь?!

Саня крепко прижал ее к груди.

– Вернусь, обязательно вернусь, – шепнул он.

Он стоял на горной вершине. Под ним расстилалась невидимая в темноте планета. Его планета. Его и его племени.