Фантастиш блястиш

Темнота и шепчущий голос – это вычурная странность? Нет! Вот оказаться внезапно на красном водяном матрасе в красном помещении с красным освещением. Вот это номер! Я словно неожиданно переместился в ключевой оплот коммунизма, а может и всей Советской красной армии. Однако главное, что было непонятно, как так вышло?

– Не правда ли здесь очень мило?

Моя милашка-официантка ласкала своим язычком внутреннюю поверхность моей левой ушной раковины. Она сидела позади меня и крепкой хваткой сексуальной хищницы не давала мне ворочать головой.

– Очень мило.

Определенно случилась большая неожиданность. И понимание происходящего напрочь отсутствовало. Но факт оставался фактом – я и моя пленённая страстью официантка все-таки оказались внутри срединного варианта.

И это был большой плюс. И даже гигантский. Конечно, неизвестно каким именно способом, но все же оказались. И теперь мы сидели на красном водяном матрасе, сосредоточенно упершись взглядом на небольшую треугольную сцену красного цвета, на которой пятеро мужчин и пятеро женщин плавно и неторопливо занимались сексом, периодически меняясь партнерами.

Играла музыка:

– Шалила-Ла-Ла!..

Боковое зрение позволило понять, что Клара уже избавилась от белоснежного передника и всех прочих деталей униформы.

– Мне продолжать?

Она тяжело дышала мне в ухо, гладила мою грудь сквозь рубашку, покусывала шею…

– Конечно.

Я был не против очередного траха, тем более что обстановка предрасполагала.

– Здесь прикольно.

Шаловливая рука девушки снова медленно скользнула в сторону распирающего в джинсах члена, нежно погладила его, расстегнула ширинку, схватила член ладонью.

– А-а…, – сладко простонал я и ненадолго прикрыл глаза.

Если в первый раз мы оба были захвачены безудержной взрывной страстью, то сейчас каждому из нас хотелось прочувствовать каждое прикосновение, распробовать каждый поцелуй.

Конечно, мы не говорили об этом, но все равно понимали.

И к тому же математическим расчетам и выкладкам моего прежнего сексуального опыта опять не нашлось места в настоящем. Здесь и сейчас я и Клара делали нечто новое, прежде не существовавшее ни в наших жизнях, ни во Вселенной в целом.

– Ты – офигенная, – прошептал я, когда раздетая до белых трусиков и черно-белого лифчика официантка осторожно опрокинула меня на спину.

Моя шея аккуратно легла как раз на её согнутое по-турецки колено. Наши глаза снова встретились.

Она улыбнулась. Немного выждала, словно никак не могла налюбоваться блаженством, которое было эфемерно разлито по поверхности моего лица. А потом она сказала:

– Я пока не поняла…

– Не поняла чего?

Я смотрел в её правый глаз. Я наслаждался процессом.

– Это так сложно.

– Что?

Клара опять не ответила. Вместо этого она аккуратно опустила свою голову вниз и с предельной нежностью едва коснулась своими губами моих. Затем она плавно отстранилась. И мы опять стали смотреть глаза в глаза.

– Ты милый, – произнесла она по истечении нескольких мгновений, за время которых на небольшой треугольной сцене случилось несколько струйный оргазмов.

– Спасибо, – ответил я и растроганно улыбнулся.

– И все же они приказывают убить тебя…

– Что?!

«Хрясь!!!»

Спасибо моей реакции. Если бы не она, то огромный кухонный нож, неожиданно появившийся в руке полуголой официантки, расколол бы мне череп. А так глубокое проникающее ранение получил только водяной матрас, в связи с чем дал обильное водотечение.

«Неожиданно!»

Сейчас, когда все давным-давно позади, можно вообразить что угодно. Фантазия всегда так работает. Она пичкает человека кучей впечатлений и переживаний. Но в тот короткий и угрожающий моей жизни момент была только кратковременная паника. Да и она выступала лишь в качестве маленького рубильника для запуска защитных рефлексов.

– Не сопротивляйся! – завизжала полуголая официантка.

Мне нечего было ей ответить. Уклонившись от смертельного удара, я быстро соскочил с водного матраса и уставился оценивающим взглядом на Клару.

Мои ноги были немного присогнуты в коленях, они были готовы к внезапному спасительному прыжку в сторону в любой запрошенный момент времени. Штаны так и остались расстегнутыми – не было времени на сантименты.

– Они идут! Они идут!

– Кто они?

– Они идут!

«Мать моя женщина…».

Слюна с примесью крови из раскусанной в приступе полоумной ярости губы стекала из угла рта полуголой официантки. Водный матрас перестал быть красивым, скукожился и постепенно выпустил из себя всю воду, сделав пол под моими подошвами изрядно мокрым.

Клара сидела на его останках, подогнув под себя ступни. Её спина была выпрямлена под идеал осанки, прекрасные волосы немного взъерошены, глаза налиты огнём ненависти. Ещё секунда и она извлекла лезвие ножа из бездыханного трупа водного матраса и занесла у себя над головой. Я инстинктивно начал искать пути отступления. Люди на сцене продолжали планомерно заниматься сексом. Их совсем не заботило происходящее рядом смертоубийство. И это правильно, ведь они так старательно добивались множественных оргазмов. Мой взгляд скользнул в свободную от людей сторону, не упуская из виду внезапно обезумевшую официантку.

– Они идут!