Фантастиш блястиш

Зловещая аура никуда не исчезла. Она осталась. Более того, она росла!!! И женские крики продолжали расти:

– Нет! Нет! Нет!

Журналист не визжал как женщина, прикованная на заднем плане. Журналист умоляюще шептал:

– Нет, нет, нет…

Ошпаривающая внутренности дрожь пронзила тело журналиста и умчалась в деревянный пол. Алексей покачнулся, но удержался. Злобные желтые глаза из пластмассы не позволили ему упасть.

4

Звериная голова слегка склонилась вправо.

– Возьми, – приказала она.

– Что?

Дрожащий как осиновый лист Алексей Казанский не был готов к пониманию. Его тело, его мозг, его сомнения – все они отрицали возможность происходящего.

– Возьми, – потребовала голова снова.

И вытянутый палец с огромным грязно-чёрным когтем указал на висевшие на веревке клетчатые штаны.

– Я разрешаю.

Голова выпрямилась. Чуть-чуть подождала, а потом снова склонилась. Только на этот раз влево.

– Я жду, – в нетерпении прорычал человек-зверь.

– Хорошо…

Нет! Все эти чувства, источаемые журналистом, все ещё не были страхом. Алексей Казанский был слишком безумен, чтобы пугаться переодетых людей.

«Я лишь не понимаю всего этого. И в этом моя проблема», – думал он и продолжал не сопротивляться планомерному течению мистических событий.

– Хорошо…

На этот раз он не тянул время за хвост.

Он сдёрнул штаны с бельевой веревки, быстро натянул на себя и вновь уставился на зверя.

– Что теперь? – спросил он.

Журналисту было настолько начхать на долбаное подземелье, что он не удосужился потрудиться и подумать о том, что там же под потолком висит другая голова, точно такая же, что смотрит на него в упор желтыми пластмассовыми глазами.

«Не зачем тебе думать об этом», – сказало ему подсознание.

И он согласился.

А пасть с большими острыми клыками словно читала мысли, а затем навязывала свои:

– «Казулас» – эти зверьки водятся в Фиолетовой дубраве.

– Не знаю, где это.

– Пока не знаешь.

Потом голова спросила:

– Ты получил своё?

– Да.

Простой и лаконичный ответ. Но что он предполагает и что потащит за собой, Алексей не знал и не догадывался.

– Я сделал это для тебя, – сказал человек-зверь.

И большие коричневые веки быстро-быстро заскользили по большим желтым глазам.

«Как такое возможно? Это же подделка, мистификация, фальшь… Она не может моргать! Она не может дышать!»

И Алексей все смотрел в злобные желтые глаза из пластмассы. По странному убеждению он боялся отвести взгляд. Впрочем, он вообще боялся хоть как-нибудь пошевелиться. И он также боялся подумать. Но мысли все лезли и лезли в проклятую башку. И злобные звериные глаза моргали, и свет мигал, и весь мир сходил с ума…

– Услуга за услугу, – потребовала голова, – Теперь ты сделаешь кое-что для меня…

Журналист хотел возразить. Но голос застрял то ли в желудке, то ли в прямой кишке. Он остался там вместе с волей и самосознанием. А звериный голос продолжал требовать, звериные глаза продолжали сверлить взглядом…

– Этот нож…

«Нож?»

Алексей посмотрел на правую руку. В ней снова был нож. Как и в прошлый раз, он появился из ниоткуда. И снова нож требовал крови. Крупная капля вязкой багровой жидкости свисала с брюшка лезвия. Она никак не могла сорваться вниз…

– Иди и сделай это!

– Что?

– Выпусти кишки этой суке!

– Ей?..

Алексей опасливо оглянулся. Вот теперь он действительно испытывал страх…

– Я не хочу…

Там на железном стуле все ещё сидела толстая женщина в цепях. Она уже не орала. Она молчала и ждала. Но чувства вызывала все те же…

– Хочешь!

Звериная голова утвердительно кивала.

– Хочешь!

Она знала правду. И Алексей знал правду, но сопротивлялся. Он боялся. Не столько страшной зубастой головы, сколько страшной и ужасной женщины со своими претензиями, капризами, безумствами…

– Хочу…

Признание прозвучало упадническим голосом. Но голова зверя знала, как подбодрить.

– Там у неё на груди записка. Это для тебя.

Алексей развернул все своё тело в сторону женщины. Он не хотел идти к ней, но ноги сами несли.

«Что я делаю?» – Алексей не мог ответить.

Он не мог противостоять. Словно сама жизнь всей своей энергетической мощью перенесла его с одного места на другой, поставила перед женщиной и заставила его сорвать с ее груди странный лист бумаги.

«СБРОСЬ БАГАЖ!» – это было написано крупными заглавными буквами на обратной стороне.

– Это написал ты, – человек-зверь снова читал мысли журналиста.

А журналист снова пытался отнекиваться:

– Нет, нет, нет!!!

Но врать себе было бесполезно. Казанский знал свой почерк.

– Да, – окончательно утвердила звериная голова за его спиной.

Алексей пытался прорваться голосом разума сквозь спутавшиеся мысли. Но это было слишком сложным заданием.

И нож в руке давил своей тяжестью на ладонь.

– Убить ее?

Алексей не знал, кого спрашивал.

Вселенную? Себя? Уж точно не женщину, которая теперь почему-то молчала. И не звериную морду. Она и так достала…

– Зачем?

– Сбрось этот балласт! Дай ему какое-нибудь глупое имя. Например, Гена Чайкенфегель… Разве может быть что-то хуже него?

Острый приступ боли в солнечном сплетении заставил журналиста вскрикнуть:

– Ай!..

Он не согнулся от боли, но рука дернулась и нож выпал из ладони.

– Бамц! – нож глухо шмякнулся на пол.