Фантазер

"Я пришелъ только вотъ зачѣмъ: это я сдѣлалъ взломъ у васъ."

Отецъ и сынъ пристально и изумленно оглядываютъ его.

"Я пришелъ сознаться. Было бы нехорошо съ моей стороны еще дольше скрываться; и безъ того дѣло достаточно скверно".

"Оставь насъ однихъ", говоритъ старый Моккъ.

Фридрихъ выходить.

Моккъ спросилъ: "Вы въ своемъ умѣ сегодня?"

"Это я сдѣлалъ!" вскрикнулъ Роландсенъ. Оказывается голосъ его хорошъ не только для пѣнія, но и для крика.

Прошло нѣсколько минутъ. Моккъ мигалъ глазами и размышлялъ: "Вы говорите, это вы?"

"Да."

Моккъ продолжалъ думать. Его крѣпкому лбу пришлось не мало разрѣшить задачъ въ продолженіе его жизни, онъ привыкъ быстро взвѣшивать все.

"Вы и завтра не откажетесь отъ своихъ словъ?"

"Да. Теперь я не намѣренъ далѣе скрывать своего проступка. Я получилъ отъ пастора наставленіе, которое сдѣлало меня другимъ человѣкомъ."

Началъ ли Моккъ вѣрить телеграфисту? Или онъ бесѣдовалъ съ нимъ только ради формы?

"Когда сдѣлали вы взломъ?" спросилъ онъ

Роландсенъ назвалъ ночь.

"Какъ вы сдѣлали это?"

Роландсенъ точно показалъ, какъ онъ это сдѣлалъ.

"Въ ящикѣ, вмѣстѣ съ банковыми билетами лежало нѣсколько бумагъ; видѣли вы ихъ?"

"Да. Тамъ были какія-то бумаги."

"Вы взяли ихъ вмѣстѣ съ билетами. Гдѣ онѣ?"

"У меня ихъ нѣтъ. Бумаги? Нѣтъ."

"Это былъ полисъ на страховку моей жизни."

"Полисъ на страховку жизни? Вѣрно. Теперь я вспомнилъ. Я долженъ сознаться. что я сжегъ его."

"Такъ. Вотъ это вы напрасно сдѣлали. Мнѣ стоило большихъ хлопотъ получить другой полисъ."

"Я былъ самъ не свой, у меня ни одной ясной мысли не было. Я прошу васъ простить мнѣ все."

"Тамъ былъ другой ящикъ со многими тысячами талеровъ, отчего вы не взяли ихъ?"

"Я ихъ не нашелъ."

Моккъ кончилъ свои размышленія. Сдѣлалъ ли телеграфистъ это, или не сдѣлалъ, но всякомъ случаѣ для Мокка это былъ превосходный преступникъ, какого лучше и не придумаешь. Онъ, разумѣется, не станетъ молчатъ объ этомъ, а, наоборотъ, станетъ говорить о немъ каждому, кого встрѣтитъ; оставшіеся здѣсь еще чужіе рыбаки увезутъ эту новость съ собою и распространятъ ее между торговцами вдоль всего побережья. Моккъ былъ спасенъ.

"Я никогда не слыхивалъ, чтобы вы такъ у кого-нибудь… чтобы вы что-нибудь раньше такое дѣлали", сказалъ онъ.

На это Роландсенъ отвѣтилъ отрицательно: нѣтъ, у рыбаковъ никогда онъ ничего не бралъ. Онъ не ощипывалъ голаго. Ужъ брать, такъ брать въ банкѣ.

"Такъ вотъ оно какъ! Но какъ вы могли сдѣлать въ у меня?" спросилъ Моккъ задушевнымъ тономъ.

Роландсенъ продолжалъ: "Я набрался храбрости. Къ сожалѣнію, это случилось со мною въ пьяномъ видѣ."

Не было ничего невозможнаго въ томъ, что признаніе это покоится на истинѣ.

Этотъ безумный телеграфистъ ведетъ безпокойную жизнь, доходы его не велики, коньякъ изъ Росенгорда тоже денегъ стоитъ.

"Къ сожалѣнію, приходится еще добавить", сказалъ Роландсенъ: "что у меня ничего не осталось отъ этихъ денегъ, чтобы вернуть вамъ."

Моккъ сдѣлалъ равнодушное лицо. "Это не важно", возразилъ онъ. "Меня огорчаютъ только всѣ эти низкія сплетни, которыя вы возбудили вокругъ меня, всѣ эти толки и подозрѣнія, какъ относительно меня, такъ и семьи моей."

"Въ этомъ отношеніи я думаю кое-что сдѣлать."

"Что же вы можете сдѣлать?"

"Я сорву вашъ плакатъ со столба у прихода, а на его мѣсто наклею мой собственный."

Опять проявилось все безстыдство этого парня.

"Нѣтъ, этого я не требую", сказалъ Моккъ. "Вамъ и такъ уже тяжело придется, несчастный вы человѣкъ. Но не хотите ли вы вмѣсто этого написать здѣсь объясненіе?" и Моккъ указалъ на мѣсто Фридриха.

Пока Роландсенъ писалъ, Моккъ сидѣлъ и разсчитывалъ. Все это важное происшествіе повернулось къ лучшему. Это стоитъ денегъ, но деньги пропадутъ недаромъ, имя его станетъ еще болѣе уважаемымъ въ странѣ.

Моккъ прочиталъ объясненіе и сказалъ: "Да, такъ хорошо. Ну, само собою разумѣется, я не имѣю намѣренія злоупотреблять этимъ."

"Это въ вашей власти", отвѣчалъ Роландсенъ.

"У меня нѣтъ никакихъ причинъ разглашать эту исторію съ деньгами. Она останется между нами".

"Въ такомъ случаѣ я самъ долженъ буду выступить съ объясненіемъ", сказалъ Роландсенъ: "въ письмѣ пастора ясно сказано, что нужно приносить покаяніе."

Моккъ открылъ свой несгораемый шкафъ и досталъ оттуда множество банковыхъ билетовъ. Теперь-то и представляется ему случай показать, кто онъ таковъ. И никто, разумѣется, не узнаетъ, что внизу, въ бухтѣ, ждетъ чужой рыбакъ, какъ разъ разсчитывающій за проданную Мокку сельдь на эти деньги, безъ которыхъ онъ и не можетъ уѣхать.

Моккъ отсчиталъ четыреста талеровъ и сказалъ:

"Я не хочу обижать васъ, но я привыкъ всегда исполнять свое слово. Я назначилъ четыреста талеровъ, они принадлежатъ вамъ."

Роландсенъ направился къ двери. "Я заслужилъ ваше презрѣніе", тихо произнесъ онъ.

"Мое презрѣніе!" воскликнулъ Моккъ. "Постойте! два слова…"

"Ваше благородство уничтожаетъ меня. Вы не только не требуете моего наказанія, но еще награждаете меня."

Моккъ не могъ пощеголять тѣмъ, что лишился двухсотъ талеровъ изъ-за воровства. Но, если онъ наградитъ вора суммою вдвое большей, все дѣло пріобрѣтетъ истинный блескъ.