Фантазии господина Фрейда

– Так все из нашего района, – усмехнулась она. – Игорек-то перекупщиков всех давным-давно отсюда выгнал. Да так, что они к нам не суются больше! У нас не только хлеб и молоко с овощами свои, но и колбасы, и мясо! И комбинаты все снова работают! Он даже швейную фабрику опять запустил, – похвалилась она. – Ну и что, что там пока только постельное белье шьют? Зато при деле все! Зарплату получают! А он обещал чуть позже еще и цех по сборке мебели открыть! И детские сады с яслями у нас работают, и прачечные, и ателье с парикмахерскими!

– Это ваш мэр такой активный? – спросила я.

– А! – Она махнула рукой. – Наш глава администрации только и умеет, что речи говорить да ленточки разрезать! Не вмешивается ни во что, и слава богу!

– Так кто же у вас тут такой порядок навел? – полюбопытствовала я.

– Я же говорю – Игорек! Олежкин сын! – объяснила она.

Тут до меня начало что-то доходить, и я осторожно спросила:

– Вы случайно не о Маркине говорите?

– О ком же еще? – воскликнула она. – Конечно, о нем. Он как во второй раз из Чечни вернулся… Майором уже и Героем! – выразительно сказала продавщица. – Так его начальником милиции к нам сюда и поставили! Отец его, Олег Сергеевич… Ох, светлая ему память! – Она перекрестилась. – Тоже до самой своей смерти безвременной у нас начальником был.

– Погодите! Так это в его честь улица названа? – спросила я.

– Бывшая Ленина? Да! – подтвердила она. – Да как же было не назвать, когда он нам всем отцом родным был? А теперь Игорек его дело продолжает!

– При исполнении погиб? – уточнила я.

– Можно сказать и так, – вздохнула она. – Ночью соседка к нему постучалась – муж ее пьяный куражился над ней, вот она и попросила Маркина урезонить его. Олежка пошел, конечно, а мужик тот с пьяных глаз через дверь из обоих стволов в него и пальнул. Не спасли, – тоскливо сказала она. – А дурак этот, когда проспался и узнал, что натворил, взял и повесился. Только семье его все равно отсюда съехать пришлось, не простили им люди Олежкину смерть. Игорьку тогда двенадцать лет всего-то и было.

– И он решил пойти по стопам отца? – спросила я.

– Конечно, а особенно когда увидел, какого придурка нам сюда вместо Олежки назначили. Фу, даже вспомнить противно! – покривилась она. – Зато теперь мы живем как у Христа за пазухой! – радостно заявила она. – Даже лучше, чем при Олежке жили! Время сейчас другое, и возможности у Игорька – тоже!

– Сколько ему лет? – поинтересовалась я. – Такой молодой – и уже подполковник?

– Так ему же два раза досрочно очередное звание присваивали, а майора дали вместе со Звездой, – объяснила она.

Минуточку, раньше она сказала, что из Чечни Маркин вернулся Героем, значит…

– Так он – Герой России?! – ошалела я.

– А я так и сказала, – недоуменно уставилась она на меня.

– Видимо, я не сразу поняла, – извиняющимся тоном произнесла я. – Так почему же он здесь, а не в Тарасове? – удивилась я. – Ведь его наверняка туда на работу приглашали.

– Было дело, только отказался он и сюда попросился. Куда же он от родных мест поедет? Тут отец его работал, здесь и ему служить.

– Подполковника он за что получил? – спросила я.

– За тамбовцев, – объяснила она. – Банда тут у нас была, в Расловке под видом сезонных рабочих скрывалась. У нас-то они себя тихо вели, зато в соседних районах…

Она еще что-то говорила, но я не слушала, а вспоминала то, что мне в свое время рассказал о Маркине Кирьянов – именно от него я эту фамилию и слышала, просто сразу не вспомнила, когда встретила Игоря Олеговича. Причем рассказывал он аж с придыханием, взахлеб, чего за Володей раньше никогда не водилось. Правда, фамилию его он назвал только раз, а все больше величал князем Игорем – прозвище такое у Маркина, вспоминала я. И рассказал мне тогда Володя, что в банде тамбовцев было десять стволов и крови за ними значилось немерено. Тихо взять их не получилось, пришлось открыть бой. Часть бандитов полегла, а уцелевшие ворвались в чей-то дом и взяли в заложники семью с маленькими детьми. Естественно, эти сволочи начали куражиться над пленниками и разные требования выдвигать, вот Маркин и предложил обменять себя на этих ни в чем не повинных людей. Уболтал бандитов, и те согласились – еще бы! Майор милиции или гражданские? Конечно, мент предпочтительнее, в своего-то милиция стрелять не будет. И пошел тогда к ним Маркин в одних трусах, чтобы они увидели – он безоружен. Остановился у крыльца и стал ждать, когда мимо него все заложники пройдут. А бандиты не торопились их отпускать, они так ржали и издевались над ним, так веселились при виде почти голого мента, что бойцы Маркина за это время с другой стороны в дом просочились и заложников освободили. А потом уже и за самих бандитов принялись и повязали всех до единого. Рисковал Маркин, конечно, страшно – ведь, пойди что-нибудь не так, пристрелили бы его мгновенно. Тут уже никаким, даже самым тяжелым ранением не отделаешься – верная смерть! Да-а-а, силен мужик! А я-то его разгильдяем считала, клоуном обозвала! Ну и кто я после этого? Дура набитая! И это еще мягко сказано!