Фантазии мужчины средних лет

– А тебе что, не надоела? – ответил он вопросом на вопрос. – Тебя разве однообразность эта не достала? Представь самое простое: встретил девушку, влюбился, она в тебя. Проходит время, чувства притупляются, начинаешь заглядываться на других женщин, а она на мужчин. Правильно? – Он не требовал одобрения, но я все равно кивнул. – Конфликт? Еще какой конфликт! Он разрастается. Она начинает изменять тебе, ты – ей. Потом конфликт прорывается. Ты от нее уходишь. Или она от тебя. И ты встречаешь новую девушку. И снова в нее влюбляешься. А она, если повезет, в тебя. И ты проходишь еще один цикл. А потом через какое-то время – еще один. И так без конца. Пока они тебе, эти циклы, полностью не осточертеют. Ну, сколько можно циклиться?! Сколько можно кругами ходить? Тебе самому-то не надоело?

– Да, разнообразия маловато, здесь ты прав, – поддакнул я.

– В том-то и дело, – подхватил Рейн. – Да и эти девушки, если разобраться, не многим одна от другой отличаются. Разве что нюансами. Скажем, одна блондинка, а другая брюнетка. Но брюнетка тоже перекраситься запросто может. А если вглубь взглянуть, то построены они по одному и тому же принципу. Я даже не физиологию имею в виду, с физиологией и так понятно, сюрпризы исключены. Я про женскую сущность, про их природу, про внутреннюю психологию. Тоже, если разобраться, вариации небольшие. Знаешь, где лучше всего она описана? – Я пожал плечами. – У Пушкина в «Золотой рыбке». Помнишь, там старуха у разбитого корыта. Старая-то она лишь по тем далеким временам. А по нашим вполне молодуха, лет тридцать пять, не больше. Не зря владычицей морскою хотела стать, сил, видать, хоть отбавляй было. Пушкин-то он гений, в маленькой книжке полностью разъяснил женскую сущность. – Саня выдержал паузу, придвинулся еще ближе и продолжил: – Понимаешь, газ они сжатый, все отведенное пространство сразу занимают. А как займут, стенки начинают отжимать, чтобы еще большее пространство отвоевать. Перманентное такое состояние отжатия стенок. Вот тебе и детская книжка. Хотя почему «детская»? Очень даже для взрослых. Просто наше школьное начальство в суть ее не вникло, вот и стало как детскую пиарить.

– Получается, что ты в женщинах разочаровался, – подытожил я.

– Да не то чтобы разочаровался, – не согласился Саня, – а просто как-то надоело. Я же говорю: одно и то же. Сколько можно дублей делать, в конце концов? Сколько можно одну и ту же ленту прокручивать? Ведь не кинотеатр все-таки, а собственная жизнь.

– Я согласен, разнообразия маловато, конечно. И что же делать?

– А что тут сделаешь, если только женщины и существуют? Ну и мы, мужики, конечно, еще. – Он скосил на меня глаза. – Вот я и думаю, а не попробовать ли…

– Что не попробовать? – не понял я.

– Перейти на другую сторону баррикад. Может быть, на той стороне лучше. А если и не лучше, то, во всяком случае, как-то по-другому. Хоть какие-то новые впечатления.

Я молчал, я не мог поверить: кто это передо мной, неужели до последней клетки мною изученный и просвеченный Саня Рейн, человек-бабник, неиссякаемый источник любвеобилия и искреннего, неудержимого похотливого влечения к женщине? Неужели и он собрался дезертировать? Изменник! Перебежчик!

Видимо, я не смог скрыть своего изумления, и оно явно отпечаталось у меня на лице.

– Ты пойми, – попытался успокоить меня Саня. – Не то что меня тянет в их команду. Наоборот, не тянет совершенно. Но получается, что выхода нет. Ведь если бабы в горле завязли, если уже тошнить стало, а больше никого нет, вообще никого… Тогда команда на противоположной стороне – единственный выход, который хоть как-то может спасти ситуацию.

Вот так получилось, что мы подошли к теме, которую я мог легко поддержать и даже углубить и расширить.

– Послушай, Сань, а что, если бы в нашем мире было не два пола, не только мужчины и женщины, а много полов, – закинул я удочку. – Все остальное то же самое, ничего не меняется, единственная разница, что не два пола, а, скажем, шестнадцать. И отличаются они не количеством половых признаков, каких-нибудь там вагинальных и фаллических принадлежностей, а совершенно различными принципами построения.

– Чего? Не понял… а чем они тогда отличаются? – изумился Саня, но голос его сразу приободрился, да и в глазах сверкнула когда-то привычная блестка.

– Видишь ли, у них совершенно разные принципы построения, – повторил я. – Например… – И я начал приводить примеры. Примеров было много, если отбросить мужиков и женщин, то оставалось четырнадцать, и о каждом из них я мог рассказывать подробно и со знанием дела.