Фантазии о счастье

– Я принесла ее из своей студии. Работала над серией из четырех акварелей: галактика, ураган, вот эта идеальная форма. Такой узор встречается в природе гораздо чаще, чем можно ожидать.

Он обхватил ладонью опаловое чудо и бросил на Фиону взгляд.

– И еще четвертый?

Ее лицо вспыхнуло.

– Как ни странно, это римская брокколи.

И вдруг напряжение в его широких плечах заметно ослабло, а лицо осветилось неотразимой улыбкой.

– Я никогда не встречал никого похожего на тебя, Фиона.

Она ощетинилась.

– Что это значит?

– Ты особенная. Ты видишь мир таким, каким не видим его мы, простые смертные.

Спокойная простота в его голосе и искренний комплимент обезоружили ее. Она снова была не в силах устоять перед его чарами. Да и как устоять перед этим красивым атлетом ростом шесть футов три дюйма, с его сексуальной, полной обаяния улыбкой!

В конце концов, ничего плохого нет в том, что она пойдет с ним на похороны отца. На это уйдет час ее жизни, а может, и меньше. Она вздохнула, понимая, что уже проиграла битву.

– На какой день назначены похороны?

Теперь он определенно выглядел виноватым.

– На сегодня.

Она изумленно уставилась на него:

– Сегодня. Сегодня?!

– Через полтора часа, – примирительно добавил он.

Ее гнев медленно закипал.

– И ты всерьез думал, что явишься сюда, произнесешь парочку добрых слов, и готово дело, получишь то, что хочешь?

– Нет, – решительно запротестовал он. – Нет. – Второе отрицание было более спокойным. – Я надеялся.

Сунув руки в карманы, Хартли молча стоял, не двигаясь с места. Он ждал. Все в ее прошлых отношениях с ним говорило о том, что он мог бы получить то, что хотел, одним только поцелуем. Но Хартли и не пытался прибегать к уловкам.

Прежде чем она смогла сформулировать ответ, он поморщился.

– Я знаю, что должен объяснить свое поведение. Обещаю, если ты окажешь мне любезность и будешь рядом со мной сегодня, клянусь, я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать. На этот раз я не сбегу.

Она вглядывалась в его лицо в поисках правды.

– Почему у тебя все наперекосяк? Брат и сестра? Разве вы с братом не близнецы? Кажется, ты говорил мне об этом. Но близнецы должны быть близки.

– Я кое‑что сделал, и это расстроило моего отца и Джонатана, моего брата, настолько, что меня вычеркнули из завещания. Честно говоря, возможно, я это заслужил. Но я люблю свою семью. Я хотел бы наладить отношения с близкими, если это вообще возможно.

Он мог бы упрашивать ее или флиртовать, мог настаивать. Вместо этого он просто стоял и смотрел на нее. Его взгляд был таким проникновенным, что ее охватило волнение. Она не представляла, что у нее когда‑нибудь еще будет близость с ним. Но вот он стоит перед ней, такой же реальный, как и в те дни, когда ворвался в ее мир.

– О’кей. Я пойду с тобой. – В конце концов, платоническое свидание на похоронах не означает, что она капитулирует и в третий раз. – Я буду готова через полчаса. Ты найдешь, чем заняться?

Он кивнул.

– Спасибо, Фиона. – Его взгляд был серьезен. – Я ценю это.

– Подожди меня здесь. Если позвонят в дверь, пожалуйста, открой. Я жду доставку.

Хартли смотрел ей вслед, сожалея о том, что не может присоединиться к ней в душе и хоть на какое‑то время забыть, что его жизнь рушится. То, что она согласилась пойти с ним, было настоящим чудом. Из‑за той ситуации, в которой он оказался, и надвигающегося стресса в связи с тем, что он снова увидит семью, нужно забыть об эротических образах, которые вызывала у него обстановка этого маленького уютного дома.

Жгучий страх отступил. Рядом с ним будет Фиона, значит, скорее всего, сегодня днем он справится.

Прежде чем он успел достать из кармана телефон и проверить электронную почту, раздался громкий стук в дверь. Курьер в униформе на крыльце сиял, когда Хартли открыл ему, но его улыбка померкла при виде мужчины.

– У меня тут пакеты, – сказал курьер.

Хартли не стал вступать с ним в объяснения.

– Я вижу это, – мягко произнес он.

Парнишка, которому едва исполнилось двадцать, попытался заглянуть в дом.

– Фиона должна расписаться за доставку.

– Мисс Джеймс в душе.

Лицо молодого человека вспыхнуло.

– Вы можете это сделать, я полагаю.

– Думаю, могу.

Хартли расписался и вернул накладную.

– Я передам ей от тебя привет.

Три ящика перешли из рук в руки. Хартли коротко кивнул курьеру и плотно закрыл дверь. Он не мог винить бедного парня за то, что тот влюбился, но…

Фионе нужен настоящий мужчина, а не подросток.

Ирония ситуации не ускользнула от него. И он задумался, чем Фиона занималась все эти несколько месяцев, пока он путешествовал по миру. Был ли где‑нибудь мужчина, который мог бы протестовать против участия Хартли в ее жизни?

Ему стало тошно при мысли о такой возможности, и он вдруг осознал, что всерьез увлечен Фионой. Казалось невероятным, что можно быть одержимым женщиной, которую знаешь в общей сложности меньше недели. И все же из всех людей, которых Хартли мог попросить пойти с ним на похороны отца, он выбрал Фиону.