Фантазм

Рядом с изголовьем на низком столике стояла пиала. Потянувшись к ней левой рукой, на которой тугая повязка, фиксирующая вывихнутое запястье оставляла свободными пальцы, юноша сделал попытку приподняться, так же, как и лежал… Боль, словно только и ждавшая этого момента молнией прошила крестец, ударила в живот десятком ножей - Айсен мог только бессильно хватать ртом воздух. Когда черная пелена перед глазами рассеялась, он все же потянулся к питью трясущейся как у старого паралитика рукой, но едва дотронулся до сосуда, раздался строгий оклик:

- Это что ты делаешь!

Пальцы дрогнули, и пиала разлетелась на осколки. Слезы опять хлынули по щекам.

- Тебе нельзя так резко двигаться, - уже мягче объяснял мужчина, укладывая юношу как следует. - Потерпи, сейчас Хамид принесет тебе попить и покормит, а потом я дам тебе лекарство, оно утишит боль.

Фейран отнес плач мальчика на самую очевидную причину.

- Осмотр, так и быть, перенесем… - он убрал принесенные средства. - Ты поспишь и быстрее поправишься.

Поправишься… Слезы сменил смех. Разве не смешно: его лечат, чтобы хозяин снова мог ломать?!

Фейран посмотрел в лихорадочно блестевшие, опухшие от плача глаза и - пошел за опиумной настойкой сразу.

Впрочем, этот срыв оказался единственным и мальчик вел себя тихо, что было кстати: не держать же его на опиуме постоянно. Такое лекарство может быть поопаснее болезни.

Айсен вполне спокойно и где-то даже с любопытством вытерпел осмотр: повязку с левой руки сняли совсем, - все равно ему незачем было ее напрягать пока, - а пальцы на правой, хоть и выглядели устрашающе, но сгибались и обещали, что он еще сможет перебирать струны. Бальзам согрел и успокоил раздраженное горло, от мазей слегка покалывало спину в местах, где плеть и хлыст серьезно рассекли кожу…

Однако потом прохладные руки легли ниже, раздвигая ягодицы, и юноша едва удержался от судорожного рывка в сторону, ощутив проникающие в него пальцы.

- Шшш… Знаю, что больно. Терпи, - Фейран придерживал его за поясницу, исследуя бархатную пульсирующую глубину, после чего заменил руку на очередной тампон, пропитанный целебным составом. Попка мальчика чуть-чуть приподнялась навстречу, а бедра раздвинулись шире.

Это еще что такое!! Мужчина поспешно убрал руки и даже встал, негодующе меряя взглядом хрупкое тельце. Только пришел в себя, и опять за свое?!

Бессознательная реакция тела, чтобы облегчить вторжение, была расценена им самым негативным образом, а между тем Айсен даже дышал через раз. По лицу шли причудливые пятна самой насыщенной пунцовой расцветки, а к глазам подступили горькие слезы. Лекарь просто не мог этого видеть, потому что мальчик лежал отвернувшись к стене.

Оценив оттенок пылающего ушка, Фейран усмирил гнев и сухо заметил:

- Скоро заживет и там.

- Господин, - почти беззвучный шепот остановил его уже у порога. - Когда хозяин заберет меня обратно?

В ровном тоне не прозвучало недовольства или опасения, и помимо воли брови мужчины взлетели вверх: он что, хочет вернуться к тому маньяку, который его почти убил? Причем «почти» - не потому, что плохо старался!

Закравшееся подозрение было вполне логичным: раны мальчишки не походили на наказание раба, а вот на буйство обезумевшего ревнивца - в самый раз. Люди еще и не на такое способны в приступе ярости и страсти! Уж не вызвано ли все это зверство тем, что пацаненок вертел своим хорошеньким задиком не только перед любовником? Конечно, рановато - пареньку было лет тринадцать на вид, но на юге вызревают раньше… Например, у него в практике была уже не одна роженица в таком возрасте.

- Учитывая, что я заплатил за тебя целый золотой, то твой хозяин теперь я… - еще более холодно заметил Фейран.

Мужчина давно ушел, а Айсен еще долго не мог осознать услышанное. У него новый хозяин? Это хорошо или плохо? Хотя хуже рыцаря быть просто не может… Прижимая ладонь к животу чуть выше мягких завитков в паху, недозволявшихся ранее, юноша осторожно повернулся и выдохнул, пережидая приступ боли. А потом внезапно на него накатила обжигающая волна безумного облегчения, оттесняя в сторону мысль о надежном шнуре: франк больше не его господин!! Он не в его доме и рыцарь Магнус никогда не войдет в эту дверь, чтобы выволочь его за шкирку, швырнуть на кровать или диванчик и насадить на свое орудие для самой страшной пытки… Этого больше не будет!!!

Айсен словно парил в какой-то неведомой заоблачной дали. Вошедший Хамид увидел, что больной мальчик счастливо улыбается чему-то, и тоже обрадовался. Старику хотелось погладить его по голове, ласково взъерошить волосы, но он знал, что этот ребенок увидит в невинной ласке смысл, которого там быть не может. Поэтому он только поправил покрывало и тоже улыбаясь, кивал ему, пока кормил постной похлебкой с нежным куриным мясом и белым мягким хлебом. Наевшийся мальчик быстро уснул, и лишь тогда старый раб слегка пожал расслабленную тонкую кисть.

***