Фантом

Дополнительные опросы, в том числе беседа с леди Стоун, ни к чему не привели. Глухо. Бывшая ночная охрана Стоуна тоже ничем не помогла. Удалось поговорить только с ее начальником, который отвечал неохотно и утверждал, что первый раз охранные артефакты сработали позже нужного.

После дня, отданного на перебежки от одного места преступления к другому, от одних возможных свидетелей к другим, у Макса все сильнее портилось настроение. Не выручала даже хорошая погода и тепло, заглянувшее, кажется, напоследок перед началом настоящей осени.

Еще больше настроение подпортил Рие, который, видимо, вообще был чужд любой бюрократии и заполнял бланк отчета с такой небрежностью, что у Макса задергался глаз. Пришлось отобрать его, заверив, что сделает все самостоятельно. Ришар не стал сопротивляться даже для приличия. Но быстро нашел другой повод, на что пожаловаться. На мизерный аванс, например, или на рябь в глазах от уже надоевших символов, связь между которыми не смог обнаружить даже Гэбриел.

Вспомнив о Райдере, Макс попытался хоть как-то успокоить напарника:

– Скажи спасибо, что ночью мы пока еще спим, а не как Гэбриел, по Клоаке бегаем за Фантомом.

– Меня пугает это твое «пока»…

Рие жаловался, кажется, всю дорогу. Макс же изо всех сил пытался концентрироваться на чем угодно, кроме голоса напарника, который, похоже, разучился молчать. К сожалению, оставалось только терпеть.

На кладбище их уже дожидались: милая рыжая девушка и высокий беловолосый мужчина.

– Мистер Нортвуд, – Рие шутливо поклонился, переключая неутомимое внимание на других.

Впрочем, и в разговоре с ними он умудрился упомянуть Лиру, в очередной раз назвав ее «дамой сердца», и пожаловаться на тяжелую судьбу младшего инспектора. Хотя на сей раз Макс был даже не против, это хотя бы отвлекало. Ему казалось, что он давно пережил потерю старого напарника, но напоминание о Хантмэне вновь пробудило только унявшуюся горечь.

В конце, когда все разбрелись, Макс прошел дальше по тропинке, к могиле дедушки. Там, по обыкновению, было чисто, в вазочке стояли свежие цветы. Бабушка приезжала каждую декаду до тех пор, пока осенние дожди не размывали дорогу и не становилось слишком холодно.

Кончики пальцев коснулись надгробия с именем – Уильям Тиберий Шепард. Сердце, как всегда, сжалось от тоски по дедушке. И Макс, как всегда, оглядел могилу, а затем зашагал дальше, к самой окраине кладбища, туда, где хоронили бедняков.

– Привет, – шепнул Макс, останавливаясь в гуще могил. Мест тут не разбирали, из экономии укладывая тела поближе друг к другу. Надгробие молчало, встретив его одними буквами – Флин Уорд.

Отца Макс помнил плохо. Только ощущения, звонкий голос и веснушки. Бабушка говорила, что он наведывался раз в дюжину дней и разрешал сыну играть со своим револьвером. Разряженным, конечно, но бабушка ругала Флина и за это. Наверное, в те моменты Макс и полюбил огнестрельное оружие. Может, потому что оно связывало его с папой, который ушел так рано.

Но Макс не сохранил воспоминаний о дне, когда Флин Уорд умер. Никто не знал, что он погиб. Бабушка и дедушка удивились, что обычно пунктуальный родитель пропустил встречу с сыном. Но когда он не пришел и на следующую, бабушка решила узнать, что случилось. Тогда она и выяснила, что его уже похоронили. Флин умер в подворотне, истекая кровью после перестрелки у кабака. Потому что он жил в банде и убивал ради банды. Когда Флин умер, ему было всего двадцать два, и в каком-то смысле Макс уже был старше отца…

Макс потер лоб, отворачиваясь и возвращаясь к воротам кладбища. Думать об отце совершенно не хотелось…

Рие уже курил у кеба. После посещения кладбища он подрастерял прыть и выглядел немного уставшим. Впрочем, пока Макс готовил ужин, Ришар активно повторял свои жалобы бабушке, которая сидела за столом в компании Бренди и бренди.

Ночью снова прошел ливень, и утром пришлось идти сквозь густой туман, разбредающийся по каждой улочке настолько плотно, что стоило вытянуть руку, как пальцы становилось сложно разглядеть.

Едва Рие и Макс зашли в кабинет, к ним заглянул констебль, сообщивший, что некая дама ждет инспектора Уорда в сержантской комнате. Пришлось спускаться. Джексона на месте не было, видимо, сдавал смену, а констебль просто кивнул на дверь:

– Там.

Макс заглянул в сержантский кабинет. Четыре письменных стола, кушетка для отдыха, три сейфа и несколько стульев. На одном из них сидела миловидная блондинка, нервно теребя юбку. Судя по золотым серьгам, дорогой одежде и мнущейся рядом девушке в сером платье, гостья принадлежала к высшему обществу. Кроме того, незнакомка явно была не в обычном корсете, что носили дамы ее круга, а платье спереди едва ли скрывало округлившийся живот. Понятно, почему сержант заботливо проводил ее сюда…

– Доброе утро, миссис…

– Леди. Леди Софи Аббей, – блондинка повернулась к вошедшему.

– Прошу прощения, леди Аббей. Я инспектор Уорд. Мне сказали, вы хотели поговорить со мной. Чем могу помочь?

Она вздохнула, поджала губы и повернулась к служанке:

– Люси, выйди.

Та, послушно склонив голову, подчинилась.