Фантом ручной сборки

Инга решила, что он обращается к Нонне Аркадьевне, однако на его вопрос ответил Киплер.

— Я считаю, ему не следует мешать.

— Согласен. — У Юдина было спокойное светлое лицо, и с трудом верилось, что он в настоящий момент хоть чем-нибудь озабочен.

— Дурак, — бросила Артонкина вслед Константину. — Как он меня достал!

Инга в это время быстренько суммировала информацию. Незадолго до гибели Артонкина к нему в гости приехал друг из Иркутска по имени Леонид. Глеб обещал пристроить его к делу, и Леонид жил у него в доме припеваючи. Нонна Аркадьевна уверяет, что у него была женщина. И в тот день, когда погиб Артонкин, Леонид сообразил, что беспечная жизнь закончилась и вдова не, станет привечать его у себя, как родного сына. Поскольку у него был доступ к каким-то там деньгам, он присвоил их и скрылся в неизвестном направлении. Возможно, с той самой женщиной.

Через некоторое время после исчезновения Леонида в Москву из Иркутска явился его рыжий племянник Константин. «И зачем-то решил застрелить меня из двустволки, — подумала Инга. — И в самом деле — дурак».

Тем не менее ей было здорово не по себе. Интересно, скажет ли хоть что-нибудь вдова Артонкина о своем муже? Не звонил ли он и ей однажды темной ночью уже после смерти? Про мужа вдова ничего говорить не стала, заказала себе телятину под острым соусом и обратилась к своему любовнику:

— Мне доложили, что вчера нашей Зоечке звонила эта стерва Невская. Все никак не может успокоиться, представляешь?

— Я ее здорово напугал, — похвалился Киплер и словно крысенок, обнажил в улыбке неровные передние зубки.

— И толку что? — хмыкнул Юдин;

— Раз толку нет, значит, мы ошиблись. Или хотите, чтобы я попытался еще раз?

Инга напряглась, как бегун, ожидающий старта. Каждая клеточка ее тела жаждала узнать, что ответят злобному Киплеру его хозяева. Она сделала маленький шажок вперед и прильнула к двери.

Надо заметить, что, когда менеджер устраивал для Инги тайник, одну половинку двери он открыл полностью, повернув ее внутрь комнатки, а вторую доставил на месте. Инге и в голову не пришло, что эта вторая створка уже не зафиксирована и опираться на нее ни в коем случае нельзя, а она налегла на нее всей своей тяжестью.

Створка, которая легко скользила как в одну, так и в другую сторону, полетела в зал, а вслед за ней полетела Инга головой вперед. По дороге она вцепилась в занавеску; сорвала ее вместе с кольцами, пробежала несколько шагов, накрытая с головой, и свалилась на столик своих врагов.

Нонна Артонкина завизжала, а вместе с ней завизжала еще какая-то дамочка, сидевшая поблизости. Столик покачнулся и начал неотвратимо заваливаться. Инга лежала поперек него в позе истребителя. Почувствовав, что падает вниз головой, она выставила вперед руки и, потянув занавеску за собой, с невероятным грохотом обрушилась на пол.

— Господи, что это?! — истерично кричала публика на разные голоса.

— Киллер, посмотри, кто там? — выделился из всех остальных басок Юдина.

Сообразив, что гнусный Киплер обязательно выполнит приказ и сдернет с нее покрывало, Инга решила спасаться бегством. Она встала на четвереньки и побежала, словно таракан. Но поскольку ничего не видела, то избрала неверный путь и, снеся по дороге пару стульев, ударила под коленки обалдевшего старшего официанта. Тот уронил поднос и бросился наутек. Ориентируясь на топот, Инга быстро поползла за ним. И тут появились охранники.

Они не суетились и не скакали вместе со всеми. Дождавшись, когда занавеска пробежит мимо, наступили на ее конец ботинками. Каким-то шестым чувством Инга поняла, что сейчас ее физиономию увидят все присутствующие, поэтому она схватила материю двумя руками и дернула изо всех сил. Охранники дружно полетели на пол, а Инга вскочила на ноги и принялась подбрасывать над собой занавеску до тех пор, пока не нашла край и не смогла из-под него высунуться. Со стороны это выглядело угрожающе, и никто к ней больше не совался, хотя визг стал пронзительнее.

Увидев наконец свет, Инга на ходу сориентировалась, нашла выход и выскочила на улицу. Портьера волочилась за ней, точно шлейф за невестой, и бряцала кольцами. Отыскав глазами свои «Жигули», возмутительница спокойствия прибавила ходу, прыгнула за руль и, виляя с левой полосы на право, помчалась по улице. Машины немедленно загудели, выражая свое возмущение «чайнику», но тот продолжал улепетывать во все лопатки.

Только возле дома Инга смогла оценить понесенный ущерб. Во-первых, ее куртка осталась в ресторане — пропала безвозвратно. Если она явится за ней завтра, ее точно арестуют и вообще — покроют позором. Еще и на работу сообщат. Чтобы Треопалов узнал о ее выходках? Не-ет. Пропадай, куртка!

Во-вторых, что-то было не в порядке с ее головой. На затылке, кажется, вскочила шишка, и лоб болит невероятно. «Надо зайти, к Верлецкому, — решила она. — Раз уж такие пироги, пусть он меня полечит». Сегодня она ничего не имела даже против укола — потрясения наслаивались одно на другое и в конце концов вымотали ее до предела.