Фантомас – секретный агент

Фандор молча, жестом руки, пригласил его войти в квартиру. Пока военный неловко входил, Фандор рассмотрел его. Это был совсем еще юноша в мундире полевой пехоты с капральскими нашивками на рукавах. Его русые волосы и светлые глаза странно контрастировали со смуглым лицом и небольшими черными усиками.

— С кем имею честь говорить?

Вопрос Фандора как будто пробудил военного от сна: он вытянулся, будто находясь перед старшим по чину.

— Я — капрал Винсон.

Фандор тряхнул головой, порылся в памяти, но напрасно: это имя ничего ему не говорило. Капрал объяснил:

— Я не имею чести быть с вами знакомым, мсье, но я вас хорошо знаю по вашим статьям…

Затем он продолжал с умоляющим видом:

— Мне очень нужно поговорить с вами…

«Еще один зануда, — сказал себе Фандор, — пришедший просить рекомендации». Однако из вежливости пробормотал:

— Садитесь, мсье, я вас слушаю.

Капрал Винсон казался очень взволнованным. Приглашение Фандора было явно кстати, потому что посетитель тяжело упал в кресло. На лбу его блестели крупные капли пота, губы побледнели; он смотрел на журналиста, бесстрастное лицо которого не располагало к исповеди.

Наконец, Винсон сделал над собой усилие и голосом, сдавленным от волнения, объявил:

— Ах, мсье, простите меня за беспокойство, но я обязан вам сказать… известить вас… объяснить вам, как я ценю ваш талант, то, как вы пишете, как близки мне мысли, которые вы выражаете в газете! А ваша последняя статья, столь справедливая, столь милосердная…

— Вы очень любезны, мсье, — прервал Фандор, — и я вам благодарен, но, если вы не возражаете, мы встретимся в другой день, так как я очень спешу…

Фандор сделал движение, чтобы встать, но капрал Винсон, понимая, что хозяин хочет сократить эту встречу, жалобно воскликнул:

— Ах, мсье, не выгоняйте меня! Если я промолчу сегодня, у меня никогда не будет мужества говорить… и тем не менее я должен…

Лицо военного выражало такое волнение, что Фандор вдруг пожалел его. Он позволил себе проявить слишком явное нетерпение, а, может, этот человек скажет что-то интересное? Нужно было завоевать его доверие, и Фандор, улыбнувшись, сказал более любезно:

— Хорошо, мсье, поговорим, если вы так этого хотите.

Капрал Винсон с минуту смотрел на Фандора. Вдруг, встав перед ним, он выкрикнул:

— Господин Фандор, я — изменник!

Фандор совсем не ожидал такого заявления. Он медленно встал со стула, подошел к военному и, положив ему руки на плечи, заставил снова сесть в кресло.

— Успокойтесь, мсье, прошу вас, — сказал он ласково, — не нужно так волноваться, успокойтесь.

Последовала реакция: крупные слезы покатились по загорелым щекам капрала, а Фандор смотрел на него, не зная, как утешить.

В отчаянии капрал Винсон лепетал:

— Да, мсье, это из-за женщины… Вы это понимаете… вы пишете, что надо жалеть таких несчастных, как я… потому что это несчастье, когда ты в сетях у женщины и не хватает денег… И потом, с этими людьми… как только тебя втянут в их дела, тебе крышка… надо повиноваться, а они все время просят еще и еще… Ах, мсье, какое потрясающее несчастье — смерть капитана Брока… Видите ли, если я стал предателем, то это…

Капрал бормотал еще какие-то неразборчивые слова, а Фандор испытывал ощущение зрителя, перед глазами которого медленно поднимается занавес, до сих пор скрывавший декорации пьесы.

Решительно он должен был поздравить себя с тем, что написал позавчера эту статью о шпионаже!

Капрал снова начал лепетать:

— Ах, мсье, вы не знаете, что значит иметь такую любовницу, женщину… которую я люблю, такую, как…

Фандор был уверен, что читает мысли своего собеседника, как открытую книгу, и поэтому не смог отказать себе в удовольствии произвести эффект. Он произнес:

— Как Боби…

Но цель не была достигнута: Винсон казался очень удивленным, как бывает, когда что-нибудь слышишь впервые.

Чтобы скрыть свое замешательство, Фандор откашлялся и потом очень быстро сказал:

— Прошу прощения, что прервал вас, вы говорили — женщина, как…

Капрал послушно повторил:

— Такая женщина, как Нишун! Нишун, моя любовница! Ах, мсье, весь Шалон знает, чего она стоит! Все знают, как зла эта рыжая, и однако… нет мужчины, который не хотел бы…

Фандор спросил с наивным видом:

— Но, мой добрый капрал, какого черта вы мне все это рассказываете?

Винсон на мгновение остановился.

— Но, мсье, — начал он очень жалобно после паузы, — потому что… потому что… Потому что я поклялся сказать вам все, прежде чем умереть!

— Чушь! — сказал Фандор. — Что же вы собираетесь делать?

Капрал ответил твердо, как о чем-то решенном:

— Я собираюсь покончить с собой!

Теперь уже Фандор настаивал, чтобы капрал сообщил ему дополнительные подробности.

История была, в общем, банальная.

Капрал Винсон служил уже пятнадцать месяцев; сын вдовы, державшей небольшую библиотеку, он был направлен в 213-й пехотный полк, в гарнизон Шалона.