Фантомная боль

— Я не могу вот так, на пальцах, объяснить. Надо показывать.

— Скажи хоть, далеко отсюда? — попросил Печеный. — Сильно нам углубляться, или где-то с краю?

— Да нет, не с краю...

— Больше вы его слушайте, — проворчал Обжора. — Он вам сейчас наговорит. Пусть едет с нами и показывает!

— Сейчас и вправду нельзя, — сказал Самурай. — Надо ночью.

— Мы там ночью ничего не найдем! — взвился Леденец, который очень не любил темноты. — И времени жалко. Я предлагаю пойти сейчас или поехать. Хотя бы найдем место, а ночью будем смотреть.

Джамбул настороженно слушал.

— Что вам нужно-то? — тихо спросил он. — Вы спросите. Может, я так скажу — и разойдемся по-тихому?

Все одновременно с удивлением посмотрели на него.

— Ну что, скажем мальчику? — развеселился Обжора.

— Не скажем, — ответил Самурай. — Сами разберемся.

— А если не разберемся — тогда, конечно, скажем, — добавил Печеный. — И скажем, и спросим...

Обжора приблизился к Самураю и очень тихо прошептал:

— А чего нам, собственно, лезть непонятно куда? Давай-ка прямо здесь раскрутим парня на нежный разговор. Против спичек Печеного он не устоит, все выложит. Вот тогда и полезем...

— Говорить с ним, по-моему, сейчас не о чем, — вздохнул Самурай. — Сначала надо смотреть, а потом спрашивать по делу.

— Ну, как знаешь...

— Поехали! — пробурчал Печеный, включая зажигание.

Комбинат надвигался мрачной черной грудой сплетенного железа. Он был настолько огромен, что поражал воображение. Никто даже не разговаривал, все смотрели вперед. Одновременно он обступал дорогу с боков коробками опустевших складов, бесконечной чередой труб и эстакад.

Вскоре машина пошла между двух цехов, каждый из которых был в длину не меньше полукилометра. Эхо работающего двигателя стелилось по гладким стенам, поднимающимся на головокружительную высоту. Вдоль дороги развесили ветви давно не стриженные деревья — видимо, прежние хозяева заботились об озеленении своего предприятия.

— Стоило строить такую громаду, чтоб потом все бросить? — проговорил Обжора.

— А никто и не бросал, — ответил Леденец. — Это все временно заморожено. Они сюда еще вернутся.

— Пока они вернутся, местная шпана тут им все разломает.

— Тогда продадут комбинат нашим. Наши добрые — они все купят.

— Зачем покупать, если скоро и так все будет наше? — хмыкнул Обжора. — Срок аренды ведь истекает.

— Слишком философский вопрос, — ответил Леденец. — Русское гостеприимство, знаешь ли...

— Купят, — подтвердил Самурай. — А потом опять продадут — в два раза дешевле. И, как обычно, сделают на этом деньги совсем чужие люди. Печеный, притормози.

Тот выполнил просьбу и выключил двигатель.

— Смотрите, в цехе ворота приоткрыты. Может, там и обождем до вечера?

Обжора взял автомат и осторожно приблизился к воротам. Облупленная створка пронзительно заскрипела, когда он стал отодвигать ее в сторону.

— Пусто, — сказал Обжора, вернувшись.

«Рэптор» медленно закатился в огромное гулкое помещение. Похоже, это был механический цех — вдаль уходили ровными рядами металлорежущие станки. Почему-то здесь царили неестественная чистота и порядок, словно не бродили по Немой земле орды мародеров.

Машина остановилась. Сразу воцарилась хрупкая тишина.

— Пойду ворота закрою, — прошептал Обжора. Через несколько секунд он вернулся, растерянно хлопая глазами.

— Там... пожарная машина! — воскликнул он.

— Откуда? — изумился Самурай.

— Не знаю. Настоящая пожарная машина — красная, мытая недавно. Она мимо промчалась, я больше ничего не разглядел.

— Интересно... — Самурай посмотрел на скорчившегося сзади Джамбула. — Ну-ка, скажи, с чего тут пожарным машинам кататься?

— А с того, — ответил тот с видимой досадой, — что комбинат беречь надо от всяких уродов вроде вас.

— Вот оно что. Ну, раз есть пожарная охрана, значит, должна быть и вооруженная.

Джам замолчал, отвернувшись.

— А ты небось надеялся, что они нас заметят и тебя освободят?

Обжора потянулся через салон машины и потряс Джамбула за воротник.

— Рассказывай!

— Что?

— Все! Что тут за охрана, где сидит, сколько человек, чем вооружены?.. Все рассказывай.

— Не знаю я, сколько их и чем вооружены. Не интересуюсь. А сидят там же, где и мы. Наша ведь фирма комбинат охраняет по договору.

— И ты молчал!

— А ты спрашивал?

— Нехорошо... Знаешь ведь, что мы тут первый раз, а ничего не рассказываешь. А мы тебя пожалели, дурачка, да еще и кататься с собой взяли.

— Отстань от него, — сказал Самурай. — мы могли бы и сами догадаться, что здесь есть охрана... Там осталось пожрать чего-нибудь?

— Колбаса с хлебом еще есть, — ответил Печеный. — А пиво кончилось.

— Давай колбасу.

Все взяли бутерброды и начали жевать. Не забыли и про пленника, правда, ему достался самый маленький кусочек. К всеобщему удивлению, он съел его с большим аппетитом, не постеснявшись взять пищу из рук мучителей.

— Рассказывай, куда нам дальше, — приказал Самурай.

Джам замялся, не зная, с чего начать.

— Только правду говори, — строго предупредил Обжора. — А не то знаешь что будет?

— Я бы лучше нарисовал, — неуверенно произнес тот.

— Рисуй. Есть у кого-нибудь ручка?