Фантомная боль

— Так… Дочку уже отправила, — прокомментировал Обжора. — Правильно, нечего слушать взрослые разговоры.

Женщина была красива, хотя и в возрасте. У нее сохранилась гордая изящная фигура и молодой блеск глаз. Она выглядела аристократично. Антон не мог ума приложить, о чем с ней может столько времени разговаривать грубоватый и малообразованный Сержант. И как он смог убедить ее пить с ним водку?!

Сначала она выглядела хмурой и встревоженной. Ей явно не нравилось, что Сержант навязывает ей свою компанию. А потом Антон с ужасом заметил, что она начинает понемногу улыбаться и даже кокетничать. Ее глаза потемнели и стали еще больше блестеть — она уже довольно сильно опьянела.

— Пока дождешься Сержанта… — сказал вдруг Обжора, потягиваясь. — Пойти, что ли, самому о себе позаботиться?

— Куда ты собираешься пойти? — спросил Самурай.

— А вон, смотри, еще две тетки сидят. Малолетки, правда, но…

— Так это же «заплечные», шоферские бляди, — брезгливо заметил Самурай, скосив глаза на соседний столик. — Да еще и с мужиками.

Антон тоже посмотрел и увидел двух пузатых шоферов в кожаных жилетах, которые угощали ужином и спиртным двух девчонок, очень юных, но уже потасканных и довольно неряшливо одетых.

— Ну и пусть, так даже интереснее! — как-то нехорошо улыбнулся Обжора. — Что мы, мужиков этих не укоротим? Пойдешь?

— Неохота, устал сегодня.

— Я пойду, — сказал Гоблин.

— Еще хочешь по мозгам получить? Ну, пойдем, коли не боишься…

Антон удивленно проследил, как они подошли к другому столику и сели, нисколько не смущаясь. Обжора тут же сгреб чужие стаканы и налил себе и Гоблину из бутылки, вытащив ее прямо из-под носа ошарашенного шофера.

— Зачем они это делают?

— Приключений хотят, — сказал Самурай. — Не волнуйся, сейчас они помесят немножко тех ребят и вернутся пить водку. Может, и девчонок трофейных приведут.

— Но зачем?

— У Обжоры к шоферам аллергия, — пояснил Печеный. — Когда он еще совсем сопливым был, вот такой же пузатый водила на грузовике задавил его отца. Он с тех пор всегда так развлекается, если есть возможность.

— Но…

— Не вздумай лезть заступаться! Не тот случай.

Антон посмотрел в другую сторону и обнаружил, что Сержант с красивой женщиной куда-то исчезли. Он вздохнул и принялся слушать, как Самурай и Печеный обсуждают какую-то новую автоматическую кобуру. Через какое-то время Антон почувствовал, что его начало немного тошнить от выпитого. Взяв у бармена чашку кофе и радионаушник, он пересел на диван к телевизору.

Эйфория уже прошла, избыточная выпивка подарила свои горькие плоды, и мир стал неинтересен. Теперь хотелось только поскорее вернуться в свой домик на базе и уснуть.

За спиной раздался какой-то шум. Антон обернулся и увидел, что Обжора и Гоблин уже сцепились с шоферами и довольно успешно теснят их к выходу. Двигались они быстро и мощно, но аккуратно, не ломая мебели и, в общем-то, никому из посетителей не причиняя физических неудобств. Антон отвернулся и еще некоторое время пребывал в полусонном состоянии, бездумно глядя в телевизор.

Потом его тронули за плечо.

— Ну, где ты пропадаешь? — сказал бодрый и веселый Сержант. — Пропустишь самое интересное. Пойдем, там тебя наша принцесса заждалась.

Антон, мало что понимая, пошел за Сержантом. Тот вывел его на улицу, проводил к одному из «пьяных домиков» и хлопнул по плечу.

— Вот в эту дверь. Действуй по обстановке. Не осрами честь ЭКОПОЛа.

Антон прошел через темный деревянный тамбур и оказался в комнате, освещенной одним лишь ночником.

На неряшливо разложенной кровати лежала раздетая женщина, едва лишь прикрытая измятой простыней. Та самая красавица аристократка.

Антон смотрел и думал про ее дочь, про мужа, к которому они ехали. Ему вспомнились слова Анны, сказанные на прощание. Все стало ясно — и ее насмешка, и брезгливость. Она знала, куда и зачем собирается команда, и презирала это. Антону вдруг стало нестерпимо стыдно, что Анна, которую он считал воплощением женственности, чистоты и обаяния, заранее представляла себе все эти мерзости.

«А ну и черт с тобой, — зло подумал Антон. — Таскай к себе Сергеева, а я буду заниматься, чем хочу. Сами виноваты, что довели меня до такого…»

Несмотря ни на что, его влекло к лежащему перед ним телу. Женщина спала и была совсем доступна. Она даже не увидит его и не запомнит лица. Стоит только подойти…

Антон сделал шаг вперед. Потом еще. С каждым шагом становилось все легче, инстинкты захлестывали его все сильней, изгоняя стыдливость. Сердце стучало, предвкушая соблазнительную низость…

И вдруг женщина открыла глаза. Она сдвинула ногой влажную мятую простыню и приподняла голову.

— О-ох… — пьяно простонала она. — И ты еще…

Антон резко развернулся и вылетел на улицу, захлопнув за собой дверь. Ему хотелось убежать, спрятаться или даже изменить внешность. Женщина посмотрела на него, она видела его лицо, знала, зачем он пришел! Это было настолько отвратительно, что Антон трясся, как маленький мальчик, которого застали за подглядыванием в женской бане.