Фантомная боль

Нужно было вставать. Антон был не уверен, пойдет ли это ему на пользу, но ничего другого не оставалось.

Тело подчинилось с некоторым напряжением, однако все двигалось, все функционировало — конечности были целы. Но стоило ему поменять положение с горизонтального на вертикальное, как в голове закрутился смерч. Из желудка поднялась теплая скользкая волна, Антон успел лишь слегка нагнуться и убрать в стороны ноги — и его начало мучительно рвать — с кашлем, с судорогами, с дрожью во всем теле.

Он даже не заметил момента, когда вокруг стало немного светлее. Рядом приоткрылась дверь, и в проеме обрисовался человеческий силуэт.

— Эй! — услышал Антон уже знакомый простуженный голос. — Ты чего?

Антон облокотился на стену и вытер рукавом глаза. Отвечать не было ни сил, ни желания. Да и зачем было отвечать на такой вопрос?

— Ты хоть живой? Ну, иди сюда, иди.

Антон сделал первый, пробный шаг по направлению к свету. Испытание собственных сил удалось — он не свалился, не скорчился от боли или нового приступа тошноты. Незнакомец отступил в освещенное помещение, давая возможность войти. Антон смог разглядеть его — это был огромный, широкий мужчина. Все в нем было выдающееся — и рост, и плечи, и черная борода — и даже лысина! В маленькой каменной комнате, освещенной тусклой лампочкой, он казался великаном, забравшимся в детский домик.

Антон оглядел серые стены, идущие по ним чугунные трубы с каплями влаги, узкие железные скамейки и наконец заметил второго обитателя этого замкнутого каменного мира. Второй, напротив, был похож на гномика. Маленький, скрюченный, укутанный в грязное одеяло, он смотрел на Антона весело и вызывающе.

— Что вы так на меня уставились, незнакомец? — поинтересовался гном. — Вспоминаете, где могли меня видеть? Охотно подскажу: вероятно, вы держали в руках тома моих сочинений. Мое имя — Плутарх, я бродячий философ и поэт.

— Понятно, — кивнул Антон.

Перед Плутархом лежала расстеленная газета, а на ней — пластиковая бутылочка с каким-то синтетическим спиртным напитком. Антон долго смотрел на нее, убеждая себя, что это не обман зрения, и еще не веря своему счастливому открытию. Оказывается, он не в тюрьме, не в изоляторе и не в милицейском подвале. Ни в одном из этих мест «постояльцы» не могут так вот открыто запивать светские разговорчики дешевым аперитивом.

Бородач истолковал его взгляд по-своему.

— Выпьешь?

— Ему нельзя, — немедленно вмешался гном-философ. — Алкоголь несовместим с сотрясениями мозга. Подождите, я принесу чай.

Он подобрал края своего одеяла, соскочил со скамейки, став еще меньше, и скрылся за дверью.

Антон сел. Бородач тут же примостился рядом. Было слышно его тяжелое, свистящее дыхание.

— Сколько времени? — спросил Антон.

— Темнеет уже, — богатырь вздохнул, как будто очень переживал по поводу наступающей темноты, и замолчал.

— Полчаса тебя через трубу тащил, — доверительно сообщил он через некоторое время. Он сказал это не просто так. В голосе явственно прозвучала надежда на какую-то благодарность.

Но Антону пока еще было не до этого.

— Куда тащили? — испуганно спросил он.

— Вот сюда, в дом.

— Это дом?

— Я здесь живу. И философ тут при мне, временно… Умный — страсть! Каждый вечер с ним спорим.

— А откуда тащили? Где вы меня нашли?

— Не помнишь, — вздохнул бородач. Потом придвинулся и заговорил шепотом: — Как на машине гнал помнишь? А как с откоса падал? Вот там я тебя и подобрал. Машина загорелась, а ты в стороне упал. Милиционеры стоят, ждут, пока она взорвется — вот тем временем я тебя в трубу и утянул. Не боись, тут не найдут!

Антон кивнул. Ему хотелось спросить, с какой стати этот человек стал с ним связываться, но вопрос мог прозвучать бестактно.

Вернулся философ, неся в обеих руках большую керамическую чашку. Это действительно был чай, достаточно крепкий и даже сладкий. Антон делал маленькие глотки, обжигался и никак не мог поверить, что этот простой напиток может принести столько удовольствия.

Бородач внимательно смотрел на Антона, и в его глазах все еще горело какое-то невысказанное заветное желание. Наконец он не выдержал.

— Там это… Деньги у тебя были, — робко сказал он. — Так вот, мы ничего не тронули, все цело. Только это… Чуть-чуть взяли… Вот, купили…

Он кивнул на пластиковую бутылочку.

— Но это я для тебя взял. Думал, может, тебе надо будет. Философ запретил, пришлось самим.

Антон кивнул, не отрываясь от чашки. Философ почему-то тихо усмехнулся.

Бородач открыл рот, сделал несколько неопределенных движений руками и наконец продолжил:

— Слушай, у тебя там много еще… Может, ты нам с философом выделишь чуток, порадуешь?..

Антон отставил чашку и вопросительно посмотрел на него. Он не сразу понял, чем может порадовать этих людей.

— Деньги нужны? — сообразил он наконец.

— Ну, совсем малость, — бородач как будто извинялся за свою дерзость.

Антон потрогал карман. Пластиковое удостоверение и конверт с деньгами были на месте. Он ненадолго задумался.

— Что это за место?

— Это… Как его… Водный забор, — серьезно ответил бородач.

— Что?

— Водозабор, — поправил философ и снова коротко усмехнулся: — Старый. Недействующий.