Фантомная боль

Сержант с Обжорой все еще сидели в столовой и молчали. Антон нерешительно остановился в дверях. Сержант поднялся ему навстречу.

- Ну? Вы уже?..

Он запнулся, не зная, какое слово здесь уместно.

- Еще нет, - Антон опустился на стул. - Я ушел. Они там с ним остались.

- Что вы с ним хоть сделали?

Антон отмахнулся, не желая ничего отвечать. Никто не стал настаивать.

Потом все трое долго сидели молча, слушая, как на кухне грохают кастрюли.

- Скоро обед, - непонятно зачем сказал Обжора.

- А ты станешь жрать? - поинтересовался Сержант. - Мне что-то не хочется.

Снова наступило молчание. Минут через двадцать или больше появились наконец Самурай с Печеным - оба суетливые, взбудораженные, похожие на мальчишек, которые по неосторожности устроили большой пожар.

- Сделали дельце, - хрипло проговорил Печеный, обводя языком сухие тонкие губы. - Ни царапинки, ни кровинки - все чисто.

Он постоянно тер ладони друг о друга и ни на кого не смотрел.

- Быстро он отошел, - поежился Самурай. - Бывает, люди с пулей в голове еще часов десять живут, а тут...

- Его страх убил, - сказал Печеный. - А то, что быстро - тоже понятно. После такой ночки он уже полутруп был.

Все замолчали, нервно переступая с ноги на ногу и поглядывая друг на друга.

- Все, нечего тут больше торчать, нервы друг другу портить, скомандовал Самурай, который уже возвращался к своему обычному состоянию. - Давайте разбегаться. А я пойду Сергееву доложусь. Пусть думает, что с Гоблином дальше делать.

Тут взгляд его упал на Антона, стоящего позади всех.

- Что, ожил? - Он подошел, хлопнул Антона по плечу. - Ничего, все нормально. Еще разок тебя на такое шоу сводить - и станешь нормальным человеком.

Антон понимал, что Самурай вовсе не хочет его оскорбить. Просто цинизмом легче всего замаскировать свои собственные переживания.

Обед прошел обыкновенно. Вопреки прогнозам Сержанта все явились в столовую и все нормально ели, в том числе и он сам. Даже пытались шутить. Антон почувствовал на себе повышенное внимание. Все как будто чувствовали, что ему, не видевшему в жизни ни крови, ни смерти, ни жестокости, особенно трудно будет вспоминать этот день. Каждый считал своим долгом что-то сказать ему, подмигнуть, просто продемонстрировать внимание. Антон вовсе не нуждался ни в какой поддержке. Он нормально себя чувствовал и старался это показать - держался преувеличенно бодро, отвечал на шутки и улыбки. И даже не заметил, что старается брать хлеб самыми кончиками пальцев, а на столе уже выросла груда салфеток, которыми он беспрестанно вытирает руки.

Единственное, что смутило команду, - это лишняя тарелка, которую повариха по привычке и по незнанию поставила на стол.

После обеда Самурай кивнул Сержанту и Печеному, и они исчезли куда-то на оставшиеся полдня. Лишь перед ужином они наконец объявились, и Антону удалось услышать, как они отчитываются перед Сергеевым.

- ...собрали из веток, как будто он там ночевал. Рядом бутылок пустых накидали, бумаг, стаканчиков из-под супа, еще мусора. Место глухое, раньше, чем завтра, не найдут...

Когда стемнело, смертельно захотелось спать. Антон уснул бы сразу, но Сержант на соседней кровати все время ворочался и вздыхал. А потом в дверях вдруг показался Обжора с матрасом под мышкой.

- Я у вас переночую, ладно?

- Ночуй, - ответил Сержант, зевая. - Не помешаешь. Один черт, не спим.

- А чего не спите-то? Боитесь, Гоблин во сне придет?

- Лучше Гоблин, чем уголовный розыск.

Антон полежал немного, слушая, как Обжора устраивается на полу, и спросил:

- Интересно... Если вдруг со мной или еще с кем-то такое случится... Меня тоже - за шкирку и в кресло? Даже не верится.

- Тебя пожалеем, успокойся, - сказал Обжора. - А Гоблин - разговор особый. Его в команду взяли только потому, что он снайпер хороший. Очень хороший...

- А как он здесь оказался, он не делился? - поинтересовался Сержант.

- Делился, - неохотно ответил Обжора. - Да только я делиться не хочу. Он мне не для этого все рассказывал. Да и не хочется о мертвом такие вещи вспоминать.

- Ну, как знаешь.

- Я только хочу сказать, что Гоблина никому не жалко. Сергеев с Самураем наверняка заранее все обговорили, а у нас мнение спрашивали просто так... Чтоб инициатива снизу.

- А тебе его жалко? - спросил Антон.

- Мне? Мне - жалко. Но это никого не касается.

- Почему? Мне тоже его жалко. Все-таки жил человек.

- Жалко... - презрительно усмехнулся Обжора. - Ты вчера громче всех орал, что Гоблин - убийца. А сам ты теперь кто?

- Ладно, кончай, - буркнул Сержант. Почему-то этот разговор не перешел в новый спор, а, наоборот, всех успокоил. Ночь прошла быстро и тихо, новый день не принес никаких неожиданных сюрпризов.

x x x

На следующей неделе у Антона появился хороший повод отвлечься от своих тяжелых размышлений и воспоминаний. Его наконец начали готовить к выполнению своей функции.