Фантомная память

Она внезапно умолкла: ее пронзило воспоминание. По словам Фредерика, Манон написала «Найти могилу…» во время приступа в ванной, когда она сама душила себя… В точности как сегодня. Приманкой, о которой говорил Ванденбюш, жестом или словом, способными воздействовать на память тела, был этот акт удушения.

Несколько часов назад, когда Люси говорила с Фредериком, она попала в цель. Снова став жертвой аналогичного нападения, Манон только что заново пережила день грабежа. Обстановка, запахи, звуки, запечатленные где-то в глубинах ее долгосрочной памяти… Тогда, три года назад, душитель, должно быть, прошептал ей послание на ухо, быть может, лишая Манон воздуха, сдавливая ей горло, он дал ей ключ к загадке.

– Что-то не так? – спросил Тюрен.

– Нет-нет, все в порядке, простите, – ответила Люси и обратилась к Манон: – Вы стискивали руками шею и шептали это имя, Бернулли…

Манон промокала ватой алые полоски на коже и вдруг взволнованно произнесла:

– Ответ таится в Базеле, в Швейцарии.

– В Швейцарии?

– На могильной плите Бернулли!

Тюрен и Люси переглянулись:

– Кто такой Бернулли?

Манон направилась к шкафу, чтобы взять одежду.

– Бернулли! Бернулли! Так вот оно что!

– Но кто это?

– Бернулли – знаменитейший математик семнадцатого века, современник Лейбница, Бойля и Хука. Он интересовался дифференциальным исчислением, теорией вероятности, без…

– Да плевать нам! – перебил ее Тюрен. – Давай к делу! При чем тут Бернулли?

Ответ прозвучал неожиданно:

– Он половину жизни потратил на то, чтобы проникнуть в тайну, вокруг которой крутится это дело. В тайну спиралей!

Манон указала на наутилуса, вытатуированного у нее на плече, и добавила:

– Черт побери. Она здесь, на моем теле, и уже давно. И это главное доказательство.

29

– Да поймите же, капитан, я должна была поехать туда вместе с ней!

В глубине тупика Кашмарек курил, стоя возле машины «скорой помощи». Засунув сжатые в кулаки руки глубоко в карманы куртки, Люси в бешенстве пнула камень носком ботинка.

– Ты слышала, что сказал наш доктор? – проворчал Кашмарек. – У тебя наверняка воспаление сухожилия!

– Нет-нет, я буду растягиваться, я уверена, что…

– Послушай, Энебель! Тюрен и Муане прежде уже работали вместе, он знает свое дело, и к тому же право принимать такого рода решения не за тобой, а за ним. Так что тебе придется заняться другим… Напоминаю, что ты еще должна написать рапорт о том, что произошло.

В знак несогласия Люси возвела руки к небу:

– Но Манон почти отказывалась ехать с ним! Вы знаете, что записано в ее органайзере? «Никогда больше не работать с этим извращенцем!» Этим извращенцем!

Кашмарек посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что его никто не слышит:

– Я запрещаю тебе наговаривать на коллегу, ясно? Муане уехала по собственной воле, ее никто не принуждал!

Но Люси не хотела отступать и продолжала настаивать:

– Ванденбюш отчетливо дал понять, что для Манон опасно покидать привычную обстановку! Она может выдать неожиданные реакции! – Люси приложила палец к зашитой брови. – Помните, как она вмазала мне палкой у Дюбрей? Как она отреагирует, если окажется вдали от дома, рядом с человеком, которого ненавидит? Можете представить себе, какая это будет травма?

– Не вижу никакой особенной травмы, потому что она через минуту все забывает.

– Вы не…

Кашмарек застонал, прикрыв глаза. Лейтенант Энебель начинала всерьез раздражать его. Он не дал ей закончить:

– Хоть она и страдает потерей памяти, это не снимает с нее ответственности, а их сердечные дела меня не интересуют, понятно? Тюрен – мужик что надо. Он шесть лет проработал в полиции нравов и уже восемь лет распутывает в уголовке серьезные дела. Он пришел с улицы и постоянно живет на участке… С ним, вдали отсюда, она в безопасности. И хватит об этом, о’кей?

Люси цинично хмыкнула:

– Шесть лет бок о бок с проститутками. Когда я вижу, как он смотрит на женщин, мне все ясно. Этот парень непрост, уж вы мне поверьте. Что он, по-вашему, здесь делал так поздно?

– А ты?

– Мне было необходимо поговорить с Манон. А вот он…

Капитан молчал, глядя, как двоих полицейских укладывают на носилки. И наконец сказал:

– Часов через шесть или семь они приедут в Базель. В любом случае ты ничего не потеряла, подобными трюками наши дела не решаются… Старый шрам, которому уже много лет… Не понимаю, что можно найти на могиле где-то в Швейцарии…

– Может быть…

– Хватит, перейдем к фактам! Расскажи-ка мне про душителя!

Задетая отношением начальника, Люси пожала плечами:

– Что тут скажешь? Я преследовала тень.

– А?

– Он бежал быстро, с совершенно прямой спиной, что свидетельствует о его молодости. Лет тридцать, максимум сорок. Мне кажется, на нем были джинсы и длинный плащ… Рюкзак и шапка. Роста и телосложения среднего… Вроде Тюрена. Подковки на его обуви вроде тех, что бывают на сапогах, цокали по мостовой. И… все… Надо будет поискать свидетелей. – Она сделала паузу, а потом продолжила: – В любом случае очевидно одно: отныне Манон больше не используют как объект ритуала или участницу инсценировки, как это было в ситуации с охотничьим домиком. Теперь ее пытаются убить.

– И кто же?