Фантомы

Все собрались вокруг стола в обеденной комнате той крепости, которая уже больше не казалась им крепостью, да и никогда не была ею. Все делали вид, будто хотят кофе: совместное кофепитие придавало им чувство общности и создавало иллюзию, будто продолжается нормальная жизнь.

Брайс не стал выставлять у входа в гостиницу часовых. В часовых не было никакого смысла. Если оно захочет, то все равно сможет добраться до них в любой момент.

Туман за окнами становился все гуще. Казалось, он стремится продавить стекло внутрь.

Все испытывали потребность обсудить то, что увидели и узнали за последние час-полтора. Они понимали, что всех их ждет смерть, но им необходимо было разобраться, как и почему случилось, что им предстоит умереть. Да, верно: перспектива смерти вселяла ужас, но то, что смерть эта была бессмысленной, казалось еще ужаснее.

Брайс хорошо знал, что такое бессмысленная смерть: дорожная катастрофа, произошедшая год назад по вине не справившегося с управлением водителя грузовика, исчерпывающе просветила его на этот счет.

– Интересно, а мотылек, – спросила Лиза, – он что, тоже был как этот эрдель и как та штука, которая… которая убила Горди?

– Да, – ответила Дженни. – Мотылек был просто фантомом, маленькой частью этого меняющего свои формы хамелеона.

– Когда Стю Уоргл явился к тебе той ночью, – сказал, обращаясь к Лизе, Тал, – это тоже был на самом-то деле не он. Видимо, после того как мы оставили тело Уоргла в кладовке, оно забралось туда и сожрало его. А потом, когда ему захотелось тебя попугать, оно приняло внешний вид Уоргла.

– Эта чертова штука, – проговорил Брайс, – явно способна принимать форму любого человека и любого животного, которых оно когда-то сожрало.

– А мотылек? – нахмурилась Лиза. – Где оно могло съесть такого мотылька? Ничего подобного просто не существует.

– Ну, – ответил Брайс, – может быть, такие насекомые и жили когда-нибудь, миллионы лет назад, во времена динозавров. Возможно, тогда оно ими и кормилось.

Глаза у Лизы широко раскрылись.

– Вы хотите сказать, что той штуке, которая вылезала из люка, миллионы лет?!

– Тем биологическим законам, которые нам известны, оно безусловно противоречит, – ответил Брайс. – Так, доктор Ямагути?

– Так, – подтвердила биолог.

– Ну а если так, то почему бы ему не быть заодно и бессмертным!

На лице у Дженни отразилось сомнение.

– Вы не согласны? – спросил Брайс.

– С чем? С тем, что оно бессмертно или почти бессмертно? Нет, с такой возможностью я готова согласиться. Вполне допускаю, что эта штука ведет свое происхождение со времен мезозоя и что она обладает способностью самообновления, а значит, практически бессмертна. Но как сюда вписывается крылатый змей? Мне как-то чертовски трудно поверить, что такой змей или нечто ему подобное действительно мог когда-нибудь существовать. Если этот хамелеон способен принимать форму того, что он когда-нибудь сожрал, – и только того, – то каким образом ему удается превращаться в летучего змея?

– Похожие животные существовали, – сказал Фрэнк. – Например, птеродактили. Это же были крылатые рептилии.

– Верно, рептилии, – согласилась Дженни. – Но не змеи. Птеродактили были предшественниками птиц. А то, что мы видели, был явный змей. Это совсем другое дело. Он и выглядел так, будто явился из сказки.

– Нет, – возразил Тал. – Это связано с шаманизмом.

– Шаманизмом?! – Брайс удивленно повернулся к Талу. – А откуда ты знаешь про шаманизм?

Тал заговорил с явной неохотой. Казалось, он не может заставить себя поднять глаза и посмотреть прямо на Брайса.

– В Гарлеме, когда я был еще маленьким, в нашем доме жила одна невероятно толстая женщина. Звали ее Агата Пибоди, и она была боко. Так называют ведьм, которые пользуются искусством колдовства в аморальных или злых целях. Она продавала амулеты, всякие штучки от наговоров, от дурного глаза, сама наговаривала на врагов тех, кто к ней обращался. В общем, занималась подобными делами. Всякой чепухой. Но для ребенка это было чем-то вроде дома с привидениями: и страшно, и жуть как интересно. Двери в квартире миссис Пибоди были постоянно открыты: к ней приходили и клиенты, и поболтать, и разные зеваки. Целый день шел народ, и днем и ночью. И на протяжении нескольких месяцев я тоже часто заходил к ней и подолгу там просиживал: смотрел, слушал. У нее было довольно много книг по черной магии. И в нескольких из них я видел гаитянские и африканские рисунки, изображавшие, как там представляют себе Сатану, разных злых духов и демонов. На одном из рисунков был гигантский крылатый змей. Весь черный и с крыльями, как у летучей мыши. И с жуткими зелеными глазами. Точь-в-точь такой, как тот, которого мы видели сегодня.

Туман за окнами стал совсем густым, через него еле пробивался свет уличных фонарей, и в этом рассеянном свете было видно, как клубится и движется облако тумана: медленно, будто нехотя.

– А это и вправду дьявол? Демон? Пришелец из ада? – спросила Лиза.

– Нет, – ответила Дженни. – Это все только… позы.

– Но почему тогда он принимает облик дьявола? – спросила Лиза. – И почему называет себя всякими демонскими именами?