С другой стороны, делать общие выводы из подобных аргументов «эволюционной психологии» едва ли корректно. Не стоит заходить слишком далеко. Из общности признака — его присутствия во всех культурах, включая культуры, которые никогда не контактировали друг с другом, — вовсе не следует, что данный признак генетически определен. Например, почти всем известным нам культурам свойственна собственная кухня, пусть даже самая примитивная. (Да, даже англичанам.) Тем не менее никому и в голову не придет заявить, что в мозге есть кулинарный модуль, заданный кулинарными генами, которые были отточены естественным отбором. Способность готовить почти наверняка является ответвлением ряда других несвязанных навыков — например, хорошего обоняния и чувства вкуса, умения шаг за шагом следовать рецепту, а также щедрой дозы терпения.
Так на что же похожа религия (по крайней мере, вера в Бога и духовность): на традиционную кухню — в которой культура пока играет доминирующую роль, или на полигамию, которая, по всей видимости, имеет сильную генетическую основу? Как эволюционный психолог объяснит происхождение религии? Одна из возможностей заключается в том, что всеобщая человеческая склонность полагаться на некие авторитетные фигуры — порождающая организованное священство, ритуалы, пение и танцы, жертвенные обряды и приверженность моральному кодексу — поощряет конформистское поведение и способствует стабильности социальной группы (или «родни»), несущей одинаковые гены. Гены, которые содействуют культивации таких конформистских наклонностей, таким образом, будут процветать и распространяться, а люди, у которых они отсутствуют, — подвергаться остракизму и наказанию за социально девиантное поведение. Возможно, самым простым способом обеспечения такой стабильности и конформности является вера в некую трансцендентную высшую силу, которая управляет нашей судьбой. Неудивительно, что у пациентов с височной эпилепсией возникает чувство всемогущества и величия; они как бы говорят: «Я избранный. Мой долг и моя привилегия — передавать волю Божью вам, низшим существам».
Это, безусловно, умозрительный аргумент даже по весьма гибким стандартам эволюционной психологии. Однако независимо от того, верит человек в существование «генов» религиозного конформизма или нет, ясно, что некоторые части височной доли играют более непосредственную роль в генезисе таких переживаний, нежели любая другая часть мозга. Кроме того, если положиться на личный опыт доктора Персингера, то это должно быть справедливо не только в отношении эпилептиков, но и в отношении вас и меня.
Спешу добавить, что, с точки зрения больного, какие бы изменения ни произошли, они являются аутентичными — иногда даже желательными, — и врач не имеет права приписывать ценностный ярлык такому эзотерическому совершенствованию личности. На каком основании можно решить, является ли мистический опыт нормальным или ненормальным? Существует общая тенденция приравнивать «необычное» или «редкое» к ненормальному, но это логическая ошибка. Гениальность — редкая, но крайне ценная черта, тогда как разрушение зубов — явление распространенное, но явно нежелательное. В какую из этих категорий попадает мистический опыт? Почему истина, открывающаяся человеку в ходе трансцендентных переживаний, «уступает» более мирским истинам, которые мы, ученые, пытаемся понять? Если у вас когда-либо возникнет соблазн сделать подобный скоропалительный вывод, вспомните, что те же самые аргументы — роль височных долей в религии — можно использовать в защиту, а не в опровержение существования Бога. В качестве аналогии рассмотрим тот факт, что большинство животных не имеют рецепторов или нейронных механизмов для цветового зрения. Цвет видят только привилегированные единицы, но разве на этом основании вы будете утверждать, что цвет нереален? Очевидно, нет, но если нет, тогда почему тот же аргумент неприменим к Богу? Возможно, только «избранные» обладают необходимыми нейронными связями. (В конце концов, «пути Господни неисповедимы».) Другими словами, моя цель как ученого — выяснить, как и почему религиозные чувства возникают в мозге, но это не имеет никакого отношения к тому, действительно Бог существует или нет.