Фантош для оборотня или Игры насмерть!

— Я искренне сочувствую вашему состоянию, но считаю, вам нужно поговорить с Демьяном. Расставить все точки над?.

— Мы уже все обсудили! — отрезала испуганно и поспешней, чем следовало, чтобы убедить в своей адекватности в этом вопросе. — Он меня отпустил… — частила, презирая себя за слабость и тщедушность, — хоть так, но больше не суется со своими репликами и влиянием. Я сама по себе, он сам…

— Вы уверены? — с сомнением глядел врач. В этот миг точно осознала, что Роберт Евгеньевич знал меня и мои страхи даже лучше самой меня.

— Более или менее, — призналась нехотя, прикусив губу, изучая одеяло.

— Что случилось? Что толкнуло вас на самоубийство? — врач не прекращал попыток узнать истинную причину моего проступка.

— Твари нашли нас с детьми, — прошептала через не хочу. — Они сказали, чтобы я кое-что передала кукловоду…

— Значит, я правильно понял, когда увидел укус на вашем ухе, — кивнул своим мыслям врач. — Не знаю, важно ли вам, но того зверя больше нет, — выглядел виноватым Роберт Евгеньевич. — Я дал наводку и его уничтожили…

— Конечно, мне плевать! — брякнула зло. — Проблема-то осталась! Он же не один был… Не он, так другие меня достанут.

— Плохо дело, — бурчал врач задумчиво.

— Конечно, плохо. Они угрожали убийством детей. Вот и рассудила, что если меня не станет, никто на них не будет покушаться… Они без меня, точно шашки в шахматной партии. Вроде как доска одна и та же, да только ими бессмысленно ходить!

— Интересная мысль, — поджал губы мужчина. — Вы должны увидеться с Демьяном и все ему рассказать! — огорошил ни с того ни с сего и так решительно, что испуганно вздрогнула.

— Если бы он желал меня увидеть — уже нашел.

— Вы категорически запретили ему к вам приближаться. Демьян умыл руки. Какой бы он ни был тварью — никогда не нарушает слова!

— Хотите сказать, что он не в курсе, где я сейчас и что со мной?

— Не в курсе, — признался стыдливо Роберт. — Ни я, ни Эпштейн ему не сообщили, что на самом деле случилось, а те, кто был к вам приставлен, проинформированы, как и ваши родители — что у вас курс лечения… Да и нет его в городе уже неделю… дела важные… — это добавил мрачно с нескрываемым отвращением.

— Если за мной следили, что меня совсем не радует, то как допустили нападение?

— У нас тоже случаются всякие нештатные ситуации.

— Я заметила, причем пугает их периодичность, — не сдержала холодного сарказма.

— Если скажу, что приглядывающих за вами нашли мертвыми, это хоть немного смягчит вашу праведную злость?

В горле стянулся узел, а сердце неприятно заныло.

— Убитыми? — повторила эхом. Могла злиться сколько угодно, но совершенно не желала смерти невиновным.

— Они были вашей тенью все это время. А несколько дней назад, как понимаю, в тот день, когда на вас напали, они не вышли на связь. Их обнаружили за городом… Поверьте, Демьян дорожит вами.

— Не смешите, — аж перекосило от услышанного бреда.

— Милена, я бы вам подобного не говорил, если бы не хотел счастья Демьяну.

— Очень рада, что у него есть такой человечный друг, но не понимаю, как его счастье связано со мной?

— Сложный вопрос…

— Да и ситуация, не находите ли, тоже не из легких…

— Несмотря на то, что вы человек, вы подходите ему. Поэтому и говорю, я ему желаю счастья…

— Счастья… — горько усмехнулась глупой связки и такому непривычному слову в контексте я — Демьян — подходить — человек — оборотень.

— Вы должны разобраться между собой, а потом он образумится и решит некоторые проблемы внутри нашего общества.

— А вот это вообще не должно меня касаться, — очнулась от вязких мыслей, куда неумолимо затягивало.

— Уже коснулось, и я уверен, Демьян пойдет на конфликт и устранит проблемы.

— Какие у вас могут быть проблемы? — насторожилась, хотя не очень-то хотела слышать очередную новость.

— Разобщенность, разгул свободных… Много, поверьте, и, если Демьян станет главой, он сможет решить…

— Он против клановости, если мне не изменяет память, — добавила чуть погодя.

— Да, потому что одиночка. Потому что не верит в то, что мы можем не только вредить, но и помогать людям. Потому что у него нет вас!

— Это вы сильно загнули, — опешила настолько, что не могла слова сказать несколько секунд. — Не поняла логической цепочки, и каким образом в ней опять оказалась я.

— С той, как оказались связанной с Демьяном.

— Связанной… Это не связь, а психологическое и физическое рабство. Абсолютное! Пожизненное. Причем, одностороннее…

— Это не так…

— Что не так? Я проверяла — связь работала однобоко. Меня слышали всегда, а я нет.

— Правда? — нахмурился Роберт Евгеньевич. — Простите, я думал… что вы тоже слышали его… — тушевался, выглядя совсем потерянным.

— Слышала, — согласилась нехотя, — но когда он того желал, — добавила колко. — Только когда было дозволено!

— То есть, — вновь оживился врач, — вы все же общались? Связь была своего рода диалогом? А не простым голосом в голове?

— Нет, это был голос в голове! — упиралась как могла, не понимая, что не так объясняла. — Но мы… общались… А еще он мне картинки демонстрировал. Хотите расскажу подробности? — откровенно потешалась.