Фантош оборотня или Прочь из моей головы!

- Малыши, простите, - попыталась сгладить конфликт, но ребята упорствовали. Устало выдохнула и пошла к Любе. Опустилась на стул:

- Люб, кряк нашему празднику, - надула губы.

- Хреново, - настроение подруги тоже заметно подпортилось. Некоторое время сидели молча, и только телик с музыкальным каналом нарушал тишину. Без слов продолжили с подругой опустошать очередную бутылку шампанского.

Настойчивый сигнал домофона немного оторвал от мрачного празднования, которое теперь напоминало похоронную попойку.

Я поплелась к аппарату возле входной двери:

- Кто? - поинтересовалась, с трудом ворочая язык.

- Открой, это Рома, - прошуршал голос мужа. Нажала на кнопку «откр» и обернулась к Любе. Развела руки в стороны, мол, ничего не понимаю, и уже через несколько минут в квартиру раздался звонок.

Долго возилась с замками, ведь пальцы совершенно не слушались, а когда всё же открыла дверь, Ромка не дал и слова сказать:

- Мил, прости. Виноват. Ты имеешь права на отдых...

- Белены объелся? - неверующе прищурилась, стараясь высмотреть подвох.

- Мил, ты пьяна, - констатировал то, что и не пыталась скрыть.

- О, да ты мистер очевидность, - хмыкнула криво.

- Давай, ребят к себе отвезу.

- Уверен, что захотят после того, как ты их забыл?

- Дай, с ними поговорю, - упорствовал муж... бывший.

Чуть помялась в проёме, но нельзя допускать ссоры между детьми и отцом, поэтому отступила, позволяя супругу войти.

Рома быстро разулся. Махнул, приветствуя Любку и, постучав в детскую, отворил дверь.

Когда скрылся внутри, так и осталась стоять в коридоре, ожидая разрешения ситуации. Муж... бывший не выходил минут десять. Я уже порядком устала, хотя и позволила себе заглянуть к Любе и поднять очередной бокал с игристым.

- Возможно, - шепнула подруге, - наша вечеринка всё же станет более весёлой, - подмигнула и поспешила обратно, ведь как раз в этот момент раздались голоса Ромы и детей.

- Мил, они ко мне! - сообщил с довольной улыбкой. - Я их сейчас в Мак свожу, а потом будем домашний кинотеатр смотреть.

- Молодцы, - икнула.

Муж неодобрительно помотал головой:

- Береги себя, - быстро обулся и вышел на площадку, ожидая детей.

- Малыши, - растянула улыбку, да так, что аж губы свело. - Счастливо погулять и не обижайтесь на мамку и папку... - опять икнула, чем вызвала явное недовольство детей.

- Мам, - огромные глаза дочи взирали с некоторой обидой и даже осуждением. - Если мы тебе мешаем, так и скажи.

- Ты что? - опешила и съехала по стеночке, чтобы оказаться примерно на одном уровне со Златой. По-другому не могла, ведь нетвёрдо стояла на ногах. - Я вас люблю... Ик...

- Тогда почему отправляешь к папе? - не унималось невинное создание.

- Чтобы вы меня не видели вот такой... - призналась, не желая обманывать любую доченьку.

- Мам, - вклинился в разговор сын. - Надеюсь, ты не собираешься пить постоянно?

- Вы что? - икнула негодуя. - Разве часто позволяю такое?

- Нет, - буркнул Илья. - Надеюсь, и впредь не будешь.

- Сынуль, клянусь! - попыталась встать, но получалось не очень. Меня косило в одну сторону. Сын пришёл на помощь, придержав за руку. - Это первый и последний раз! - заверила клятвенно.

Больше дети не говорили. Молча вышли из квартиры и даже не захотели меня поцеловать, что отродясь не бывало.

Чуть не заревела. Хотя, возможно, это алкоголь говорил.

Уже на кухне плюхнулась на стул и вознегодовала:

- Ну как так? Один раз за столько лет решила погулять, и на тебе... А, - махнула досадливо. - Чёрная полоса... что б её.

- Милуня, - Любка поднялась в рост, держа бокал в руке: - Не депрессуй, щас бум нашу зебру раскрашивать красками разврата.

Взяла пульт, отыскала в умном телевизоре режим караоке и врубила первую попавшуюся песню.

Так как петь не умели - горланили, и даже микрофона не брали. Орали, зачастую коверкая или придумывая слова, изредка попадая в такт и периодически закусывая и запивая игристым.

Понятное дело, надолго нас не хватило. Уставшие, порядком утратившие настрой на гулянку, голодные, ведь начали приём на пустой желудок... В общем, развело нас сильно. Песни наскучили, а вот Люба как раз дошла до кондиции «пора перемыть кости бывшему».

Подробно в красках рассказывала то, что я знала, ведь история не сегодня приключилась, но её это не останавливало:

- И вот, представляешь, - запально возмущалась подруга, - прихожу, а он... с тощей обнимается...

Любаша формами отличается очень женственными, поэтому все, кто априори худее - тощие, даже если в них добрых кг 80-ть.

Понимающе кивала:

- Зараза.

- Да-да, - радовалась солидарности Люба, закинув в рот кусок копчёной колбасы. - Уверена, - отмахнулась неровно, - приди минутами позже, застала бы их в постели!

- Гад, - промямлила я, скользя пьяным взглядом по нашему праздничному столу. Несколько бутылок валялось на столешнице, две стояли, и в них ещё была жидкость. Блюда большей частью полные, хотя тарелки, с которых едим - пусты.

Картина угнетала. Могла врать кому угодно, но не себе - скверная пьянка. Радости никакой и, уж тем более я ничуть не расслабилась. Мне тошно и почему-то больно.