Фантош оборотня или Прочь из моей головы!

Его руки сминали, вжимали, а я старалась так приникнуть, будто жаждала, чтобы кукловод вобрал меня в себя. Мечтала слиться, и стать его частью. Только нужной, настолько нужной, чтобы ему без меня жить не хотелось, чтобы желал умереть от одиночества.

«Опять начиталась романов?» - не глумился, но звучало с укором.

«Иди ты!»

Его губы запечатлели на шее очередной голодный поцелуй, и уже в следующий миг я опять осталась одна.

«Тварь. Ненавижу, - шипела в бессилии, презирая себя больше, ведь была готова признать его власть надо собой. - Зачем ты всё это делаешь со мной?»

«А как думаешь?»

«Ты - долбанный садист, которому плевать на людей и их страдания. Маньяк, который знает, что ему всё сойдёт с рук, даже если количество жертв превысит все самые немыслимые и заоблачные пределы. Тварь, степень низости которой поражает...» - выплёвывала негодование.

«Близко».

«Кто она? Жена?»

«Нет...»

Сердце ударилось нежнее, даже свет в темноте надежды забрезжил.

«Пока, - мрак опять стал затягивать проблески. - Если понесёт от меня, возможно, на ней женюсь».

«Понесёт? - жутко покоробило слово. - То есть забеременеет?»

«Это одно и то же», - ровно пояснил Демьян.

«Нет, - спорила уверенно. - Мужчина никогда не скажет применительно к любимой женщине - понесёт».

«Я ничего не говорил о любви».

Я оторопела:

«Тогда зачем?» - выдавила непонимающе.

«У нас хорошие шансы произвести на свет здоровое и сильное потомство».

«Потомство? - аж передёрнуло. - Детей? - уточнила с пылом. - Скажи, что тот милый мальчонка не твой, молю?!.. - нисколько не преувеличивала негодования. - Это жестоко, если мальчик растёт с ублюдком, который его позиционирует как потомство, а не как сына!»

«Спешу тебя разочаровать, он мой сын и, между прочим, он сын чистокровного зверя и сам носит этот ген».

«Бедный, он так невинен... а потом... станет таким же, как и ты...» - сочувствовала искренне. Да на самом деле меня нешуточно ужаснула эта мысль.

«Ему нужна мать, и я вполне определился».

«Ты о блондинке? - пробормотала догадку. - Твой сын обречён...» - прошептала убито.

«Почему?» - впервые уловила в его голосе настороженность.

«У него будут самые никчёмные родители. Папаша - моральный урод, который измывается над существами априори слабее себя по ничтожной прихоти. И сучка, которая трахается, зная о больных наклонностях первого и с удовольствием расставляет ноги, чтобы доказать, что значит для него больше, чем жертва... хотя, по сути, ещё ничтожней».

«Она не знает о тебе», - уверенно отрезал Демьян.

«Это ты так решил? - горько усмехнулась. - Копаешься в моей голове, разве не можешь у неё поковыряться?» - озадачилась устало.

«Нет. Чтобы её взломать, мне придётся потратить много сил».

«А ты не пробовал с другими не силовым методом, а нормальным общаться? Спросить... Просто спросить».

«Не все, такие как ты».

«Тогда зачем такие изощрённые пытки?»

«Хотел проучить».

«Зачем? - недоумевала с болью. - В чём я провинилась?»

«Посмела сказать, что измена неважна...»

«Ты слышал, - кивнула своим мыслям. - И решил... - запнулась. - Да, это было жестоко, но останусь при своём: измена не так важна... важней об этом не кричать, и продолжать ценить и уважать тех, с кем живёшь».

«Значит, простишь?» - прозвучало закономерно.

«Не могу».

«Перечишь себе», - не без ехидства уличил Демьян.

«Не могу, потому что ты мне никто... - попыталась объяснить позицию - Ты! Мне! Никто! - отчеканила каждое слово. - Я не имею права прощать или не прощать, но признаю, ты сделал мне больно. Никогда не испытывала такого Ада. Не понимаю, - встряхнула неопределённо головой. - Ты желаешь меня, приручаешь... и не берёшь, хотя, знаешь, что не откажу...»

«Признай, что моя!» - холодно потребовал кукловод.

«Признаю... что хочу тебя, и даже плюну на стыд и попрошу: возьми... Я устала, измучена, обессилена».

«Теперь этого мало. Хочу услышать, что ты меня любишь!» - огорошил кукловод.

«Очередная блажь, - сморщилась - К тому же ты знаешь ответ...»

Меня накрыло холодом. Покрутилась, ища Демьяна, но его нигде не было. Стало дико плохо, одиноко и больно. Беззвучно завыла:

«Люблю! Люблю. Люблю... Только закончи игры...»

Меня игнорировали.

Изувер: ему недостаточно приручить и подчинить тело. Он вознамерился уничтожить мою душу. Извести: прогнуть, сломить, подмять... и я уже готова признать его полноценную власть. На болезненном уровне ощущаю его желание и едва не умираю от отчаянья получить так необходимое мне, чтобы потушить пламя похоти.

За несколько месяцев Демьян меня довёл. Довёл настолько, что даже не нужно слышать его или видеть - засыпаю в Аду и просыпаюсь в нём. Горю, истлеваю, ведь изощрённая игра «не касаясь наяву, доводить до пика и не позволять ощутить оргазм в полной мере» равноценна пыткам инквизиции.

О-да, готова признаться в колдовстве.

«Готова! Я! Ведьма! Только позволь умереть, закончи пытки».

На канале продолжало висеть молчание.

Кушать уже не хотелось, и даже кофе бы в горло не полезло. Я побрела к салону автомастерской.