Фантум 2012. Локальный экстремум

Драгоценная вода – именно здесь, у северного полюса, ее оказалось много, но «много» по лунным меркам, не по земным – пошла вверх, по трубам Столбов. Вода плюс углекислота равняются кислороду и моносахарам, а на месте стрелки – энергия Солнца, не экранированного атмосферой, и батареи «искусственных листьев», осуществляющих реакцию фотосинтеза в условиях, которых не выдержало бы ни одно растение. С Купола в атмосферу потек кислород, а раствор в сетке из трубок, как древесный сок в гигантском листе, насытился молекулами сахара и понес этот сахар, сделанный из космического СО2, к краям Купола, в подземные хранилища.

Тогда пришли люди. Начали расходовать кислород и выделять углекислый газ, запустили биореакторы (глюкоза глюкозой, но без аминокислот и липидов не проживешь), собрали и подключили агрегаты, изготовляющие из раствора органики плитки рациона. Потом заработали другие биореакторы, для переработки отходов. Одноразовая посуда превращалась в обрывки целлюлозы с примесью азотсодержащих молекул, та же судьба постигала одежду. Воду жаль тратить на стирку и мытье посуды, да и органику лучше везти с Земли в форме полезных предметов. По нескольку граммов с каждого участника проекта ежедневно, и вот уже поднимаются ростки в оранжерее… Сергей вспомнил анекдот про бартерный договор между Сэнгером и новым поселком астрофизиков на обратной стороне Луны и фыркнул, отвлекаясь от возвышенных мыслей. Анекдот кончался словами: «Зато дерьма у нас много!»

Все-таки было в этом что-то странно уютное. Как обустройство на стоянке в походе или в шалаше, в детстве. Вот здесь положим доску, это у нас будет стол, а тут будем спать. Натаскаем сена, дверь завесим эльфийским плащом, а на случай дождя накроем крышу пленкой… И в Сэнгере каждая полезная мелочь удивительно радовала душу, а неустроенность была предметом типично походных шуток. Кто его знает, может, и хорошо бы к этому привыкнуть?

А может, и нет. В палатке только потому уютно, что из нее можно вернуться в большой комфортабельный дом.

За спиной переговаривались.

– Ух, а вон и Пятно! Видите, над северным горизонтом, градусов двадцать вверх?

– О. Но это же не…

– Да! Это след от метеорита. Того самого, семьдесят шестого года. Там прозрачность так и не восстановилась. Говорили, метра четыре в поперечнике…

– Матерь Божья! Эрвин, не пугай нас! – Сергею показалось, что Кэтрин только изображает испуг. Что-то в ней осталось от вчерашней плясуньи.

– Ничего ужасного, док. Он же не упал никому на голову, только повредил верхние слои Купола. А сильная утечка атмосферы нам не грозила, не более, чем через шлюз. Там герметизация происходит практически мгновенно.

– Но если бы ударил большой метеорит? – спросила Аруна. – Я имею в виду, по-настоящему большой, из тех, что создает километровые кратеры.

– А, моя дорогая, мы уже сидим в трехкилометровом кратере! – легкомысленно ответил Эрвин. – Как это говорится – бомба не падает в воронку от бомбы?

– На Луне падает, – это, разумеется, Йозеф. – Наш маленький кратер находится внутри большого.

– Йозеф, не пугай девушек. Всё это было давно, сотни миллионов лет назад. И вряд ли повторится при нас. А уж если большой метеорит прилетит, на крайний случай, противометеоритные службы наконец отработают свой бюджет!.. Зося, а что вы делали, когда объявили учебную тревогу, помните, в прошлом году? У нас было так весело…

– Меня тогда еще здесь не было, – небрежно ответила Зося.

– О, так вы недавно прибыли?

– Недавно.

Сергей с трудом подавил желание оглянуться: как там с дистанцией?

– А я удивляюсь, отчего не видел вас раньше. Значит, эта радость вам еще предстоит.

– Глупость, а не радость, – проворчала Кэтрин.

– Не без этого. Но, знаете, в нашей ситуации есть и плюсы! – Эрвин цокнул языком, очевидно, изображая вставление кредитки в гнездо.

– Есть и другие преимущества, – серьезно сказал Йозеф.

– Приехали, – Сергей опустил тележку и соскочил на грунт, чтобы помочь сойти Кэтрин. Зосе и Аруне протянул руки Эрвин; Аруна оперлась на его руку, Зося – нет.

Зрелище, безусловно, незабываемое. Зона в центре кратера оставалась неосвоенной, дорога шла по чистому реголиту. Воздушные потоки наметали его на полотно, и лунные песчинки сухо поскрипывали под ногами. Но главное – Столбы.

Их было семь: по углам шестиугольника и один в центре. Темно-серые, почти черные колонны, округлые, матово гладкие, каждая метра полтора в диаметре, и друг от друга на расстоянии около десяти метров. Ничего особенного – если не считать того, что они подпирают небо.

Семь ровных вертикалей поднимались и поднимались, истончались в вышине, таяли в янтарном утреннем свете, и нельзя было сказать, стоя у подножия, упираются ли они в Купол или просто уходят в бесконечность, опровергать либо подтверждать Эвклида.

– Ух, – изрек Эрвин. – Какова их высота, Майк?

– Километр двести метров, около того. Но на последних пятидесяти метрах датчики, туда лазить нельзя.

– Спасибо вам, Майк, – негромко сказал Йозеф. – Сам бы я вряд ли сюда выбрался.

– То ли еще будет наверху! – весело ответил Сергей. – Приступим?