Фантум 2012. Локальный экстремум

Чтобы определить причину сбоя, потребовалось несколько часов. Испытатели расшифровали записи «черного ящика» и установили, что в момент движения вверх по склону реальный угол тангажа «Хирона» на 0,2º превысил предельно допустимый. Согласно одной из инструкций после этого сборщик-накопитель должен вернуться к исходному положению, остановиться и запросить решение у оператора. Однако этого не произошло, потому что на программном уровне возник конфликт приоритетов. Команда на движение вперед, поданная с пульта, имела более высокий приоритет и требовала от сборщика-накопителя продолжать движение. «Хирон» в буквальном смысле «запутался»: он шел вперед, но инструкция возвращала его на исходную позицию, после чего высокоприоритетная команда вновь толкала его вверх по склону. Почему оказалась блокирована телеметрия, так и не выяснили. В отчете испытатели предположили, что решение задачи, не имеющей решения, поглотило вычислительные ресурсы «Хирона». Но телеметрические контуры разведены с управляющими во избежание паразитной генерации, причем поток данных сенсоров организован в одностороннем порядке, без обратной связи.

По итогам испытаний на Камчатке было рекомендовано модернизировать «Хирон», введя в систему управления эмулятор ИИ поколения «Сократ», одной из главных функций которого является гибкое изменение приоритетов выполняемых задач в случае возникновения конфликта, подобного вышеописанному. Правильность выбранного решения была подтверждена новыми испытаниями.

(Приписка на полях: «Паша, ты был всё-таки прав, когда высказывался об искусственном интеллекте. Штука и впрямь требует серьезной доводки, иначе мы с ней еще намучаемся».)

После изучения log-файлов «Хирона» и подчиненной ему кибернетической группы стало ясно, что ситуация во многом похожа на «камчатскую». Оставалось два серьезных вопроса. Почему прекратились передача телеметрии и видеотрансляция? Какие инструкции выполняет в настоящее время «Хирон»? Без ответа на эти вопросы я не мог составить план необходимых мероприятий для возвращения управления группой.

Понятно, что самый прямой путь к получению ответов – техническая консультация с конструкторами «кентавров» и, прежде всего, с И. А. Шейкиным. Однако время суток не располагало к установлению оперативной связи: в зоне прямой видимости находился Индийский океан, и запрос можно было направить лишь через ретрансляционные спутники. По моим прикидкам, на сбор комиссии, проверку данных и выработку рекомендаций должно уйти три-четыре часа. Поскольку для базы «Плато 1» явной угрозы не было, я решил дожидаться резюме конструкторов. К сожалению, в 8:02 UTC положение ухудшилось.

Артем Орех, номер третий (электронный дневник)

Впрочем, я забегаю вперед.

О том, что харвестеры перестали выполнять программу добычи изотопов, я узнал после того, как меня разбудил Максим. В каюту его прислал Скобелев. И первое, что я отметил в облике нашего «стажера», – нервную ухмылочку. И сразу подумал: началось!

Пока я одевался и приводил себя в порядок, Левин-младший стоял за стенкой и бубнил, излагая acta diurna  [12]: «кентавры» ведут себя странно, связи с Землей нет, «происходит аномальное». Именно так и сказал: «аномальное». Всё это настолько укладывалось в мою концепцию расстановки сил внутри экспедиции и взаимодействия разнонаправленных паттернов, что я только посмеивался.

Потом мы направились в производственно-ремонтный модуль, к посту дистанционного управления и контроля группы «Кентавр», где находился командир Скобелев.

«Доброе утро, – поприветствовал Виктор. – Хотя вряд ли оно доброе. Макс уже всё тебе рассказал?»

«Ну да, проблемы с киберами», – ответил я.

«“Хирон” ведет их к базе, – сообщил командир. – И ведет, сволочь, быстро, на максимально возможной скорости. Посмотри».

Мне хватило одного взгляда на раму голографа, чтобы понять смысл затеи (ведь я не сомневался, что это затея). Потеря контроля над харвестерами – одна из тех ситуаций, которые активно моделировались и обсуждались. Конструкторы допускали возможность выхода из строя управляющих систем, однако всегда подразумевалось, что при заметном отклонении от нормативов сработают электромеханические предохранители, которые не зависят ни от «Сократа», ни от оператора. Если группа по-прежнему двигалась, причем довольно резво, получалось, что отклонений в ее работе нет – всё в пределах допустимого.

«Данные?» – спросил я и тут же осознал, что вопрос лишний.

Всё понятно без объяснений: системные экраны на стенах рисовали сбой, командный дисплей мигал курсором, монитор «Панорамы» изображал сломанный телевизор.

«Никаких данных, – отозвался Скобелев. – Макс тут выдвинул идею, будто кто-то к “Хирону” подошел, взял ручное управление на себя и теперь едет к базе».