Фантум 2013. Между землёй и небом

Нет, это был не боа и даже не констриктор.

Несколько секунд Курт с изумлением и восторгом смотрел на чудовище. Змей был чересчур страшен для того, чтобы быть опасным. Слишком невероятен, чтобы быть сказкой. В огромном жёлтом глазу светилась мудрость, которой редко обладают такие силачи. Кольца его тела заполняли весь зал, но Курт ясно понял, что здесь только малая часть чудовища. Этот змей обвивал собой всю Землю…

Огромная пасть начала открываться. Перед лицом Курта пронеслись длинные тонкие клыки, ряды острых зубов за ними, раздвоенный алый язык, с которого капнула холодная слизь. Стали видны белые кольца пищевода – чудовище словно хотело вывернуться наизнанку. Тут Курт должен был обмочиться, наделать в штаны и умереть.

Но он смачно, со всхлипом зевнул в ответ.

Пасть захлопнулась. Жёлтый глаз с интересом уставился на Курта.

– Извини, что нарушил твой сон, – сказал он, поколебался в поисках подходящего титула, и слово пришло само: – О повелитель змеев. Сделай, что должно, и ложись спать.

Раздался скрип чешуи и шорох, а затем подросток услышал тихий, с присвистом, грустный голос:

У меня бессонница, не извиняйся.

– Может, это потому, что ты спишь один? – сочувствуя, спросил Курт.

Поток образов, невыносимых в своей яркости, обрушился на него.

Два огромных тела, сплетённые в невообразимый клубок, шар, по размерам сравнимый с Землёй, но шевелящийся…

Морские змеи, серебристые, зелёные, оранжевые и матово-синие, выскакивают из воды, ловко цепляют китов зубами, подбрасывают их вверх и подставляют распахнутые пасти. Один кит – один глоток…

Корабли, обвешанные парусами, как прачечная после банного дня, крохотные фигурки с короткими и толстыми копьями в руках. Люди охотились не на морских змеев, нет. Они в них даже не верили. Китовый ус, ворвань – вот что было их целью. Но не стало китов – не стало и прекрасных, могучих морских змеев…

Бескрайняя водная пустыня и огромный чёрный, кое-где погрызенный плавник, рассекающий безжизненную гладь…

– Хочешь, я тебе песенку спою? – сказал Курт. – Колыбельную?

Чудовище кивнуло.

Дитрих глянул на экран и уронил полную рюмку шнапса себе на брюки, но даже не заметил этого. Секретарь руководителя Шербе, Поль, проследил за его взглядом. Шнапс в бутылке, которую Поль держал в руке, мелкими волнами бился о стенки.

Курт висел в воздухе, на высоте около полутора метров над освещённым пятачком. Похоже, подросток вольготно расположился на чём-то мягком. Правой рукой он обнимал что-то круглое, очень большого диаметра.

– Если русский снайпер во мне не сделает дыру, если я со страха в окопе не помру… – донёсся из ретранслятора голос подростка.

– Он поёт «Лили Марлен», – пробормотал Поль.

– Не так важно, что он поёт, а кому, – хрипло ответил Дитрих.

…Он бросил кости. Руна, похожая на детский рисунок пальмы, стремительно закувыркалась в воздухе. Он ждал. «Лебен» – «жизнь», или «тотен» – «смерть». Значение этой руны менялось в зависимости от того, вверх или вниз разлапистым венчиком ляжет знак. И когда руна с костяным стуком коснулась стола, Курт понял, что неожиданно стал ею. Плотно сжатые ноги Курта образовывали нижнюю палочку руны, голова и раскинутые в стороны руки – расходящиеся веером палочки верхнего элемента.

Глаза, серо-зелёные, холодные и бездонные, как та дыра, в которую с края Мидгарда изливается море, смотрели на него с невыразимой высоты. Бог скривился от боли. Или он это так улыбался?

Мускулистое тело змея под Куртом и вокруг него дышало уютным теплом. Курт не знал, сколько времени он провёл здесь. Но некое чувство, встроенный будильник, который тикает в любом человеке, подсказало ему, что скоро рассвет. Он осторожно прополз по холмам и извивам огромного тела и выбрался на лестницу. На третьей ступеньке Курт вспомнил, что самого главного они так и не сделали. Несколько секунд он, колеблясь, смотрел на спящего змея, а потом сильно толкнул его ногой. Чудовище открыло один глаз и сонно посмотрело на Курта.

– Укуси меня, – сказал он. – И я уйду.

Открылся и второй глаз. Сна теперь в них не было ни капли.

– Я – тебя? – переспросил змей. – Я – ТЕБЯ?

По его телу прошла судорога. Чудовище затряслось так, что вслед за ним угрожающе задрожали стены зала, с потолка посыпалась крошка. Змей расхохотался. Алый язык вывалился из пасти и болтался туда-сюда в такт движениям уродливой головы.

– Я – ТЕБЯ! – повторило чудовище сквозь хохот.

Курт не видел в этом ничего смешного, но дружелюбно улыбнулся и кивнул.

– Именно, – сказал он.

Змей повернул морду так быстро, что Курт и не заметил. На этот раз чудовище не стало открывать пасть так картинно, как при встрече. Змей чуть разжал челюсти и прихватил зубами кожу Курта на предплечье, оставляя несмываемую метку – «88». Мир вспыхнул белым пламенем и исчез. В последний миг Курт успел подумать о том, что так и не увидел, как легла руна.

Волк поднял морду, с которой свисали клочья жёлтой пены, и тоскливо завыл. Казалось, от протяжного, полного боли звука завибрировало даже пуленепробиваемое стекло.