Фанзолушка

А потом свет фонаря выхватывает сверкающую темно-фиолетовую ткань. Не может быть. Кэтрин же все это вышвырнула. По крайней мере, она так сказала. Раздала вместе с одеждой близняшек и собственным барахлом.

Я запускаю руки в сундук, пальцы касаются платья, сшитого, словно из полночного неба, из ткани цвета спелой сливы, мягкой и шелковистой. Поднимаю платье, складки дымчатого шелка скользят между пальцев. В темноте оно сияет, словно в его нитях застряла вселенная.

На глазах наворачиваются слезы. Это мамино платье, платье Принцессы Амары. Я никогда ее не знала. Я знала папу. А как бы я хотела ее увидеть.

Я прижимаю к себе платье, плотно зажмуривая глаза. Кажется, будто я здесь уже и не одна. Словно они рядом со мной.

Мне в голову приходит одна мысль. Кэтрин может продать дом, отобрать моих родителей, положить их в коробки, заставить меня работать по дому. Может осуждать меня за работу в кафе-фургоне. Но, кроме одежды в этом сундуке, я – единственное, что осталось в мире после моего папы. Может быть, я – никто, но мой отец был уникальным. И он любил меня больше всего на свете.

Какая дочь позволит этому исчезнуть?

Но что я могу, если у меня в этом мире нет ничего, кроме старых костюмов родителей?

Ответ поражает ударом молнии.

Я поеду на «ЭкселсиКон» и приму участие в конкурсе. И выиграю. И получу билеты отсюда. Прочь от Кэтрин и близняшек. Я создам новый мир, где смогу быть кем угодно, а не тем, кем меня считают.

Я буду дочерью моего отца.

Это непросто. Придется почистить эти вещи, перешить их по своим меркам, а еще найти способ уехать в Атланту на конвент.

Давным-давно папа учил меня: чтобы стать наследником Федерации, мало просто пары хороших костюмов. Для этого нужна смелость и настойчивость. Мне потребуются прекрасные качества, которые я до сих пор ощущаю в старой униформе папы. Во внеземном платье мамы.

С их помощью я заставлю гордиться мной.

Я воспламеню звезды.

Часть вторая Целься

«Если не можешь выиграть битву, раздобудь пушки побольше».

Эпизод 14, «Лучше космос, чем безвременье»

Дэриен

Я встретил его, не упев даже позавтракать.

6 футов 8 дюймов, широкий, как лайнбекер команды «Нью-Йорк Джетс», пальцы как сосиски, которыми он может разломать меня пополам, даже нынешнюю раздувшуюся версию Дэриена 2.0, ради фильма набравшую 20 фунтов мускулов. Поперек его почти полностью бритой головы вьется племенная татуировка.

Марк оглядывает меня и его с гордой ухмылкой на лице. Словно получил главный приз на сельской ярмарке за ворованную свинью.

– И что ты думаешь, Дэриен? – он явно напрашивается на комплимент, которого не получит. Пусть считает меня грубым. Пусть говорит, что я выпендриваюсь. Мне все равно.

– Мне не нужен телохранитель, – отвечаю я, скрещивая руки на груди.

Я пытаюсь вытянуться во весь рост, но даже тогда он нависает надо мной на добрых шесть дюймов. Наполовину Скала, наполовину Терри Крюс. Три сотни фунтов мускулов. И когда я выпрямляюсь, он делает то же самое. Выпендрежник.

– Он здесь не для твоей выгоды, – с улыбкой отвечает Марк и тесно сжимает зубы. – Он здесь потому, что на этом настаивают наши страховщики.

– Я не виноват, что ты застраховал мои кубики. Они никогда об этом не просили. Если бы ты не заставил меня делать этот глупый номер на «Доброе утро, Америка».

– Я думаю о твоем будущем, Дэриен. Ты же не хочешь запутать все еще больше?

Он треплет меня по щеке, ровно там, где красуется «положивший конец карьере» шрам. После неудачного падения с лодки Марк бросился к пластическим хирургам, как квотербеки НФЛ в отчаянии прибегают к пасу Девы Марии. По-моему, швы не так заметны, но режиссеру пришлось переснять почти все сцены финала. Не стоит упоминать, что шрам хотя и не завершил мою карьеру, но лишил меня последнего и единственного друга.

Я отрываю глаза от Терри Крюса младшего и смотрю на папу.

– Не надо так на меня смотреть, Дэриен, – он вздыхает. – Я просто хочу для тебя самого лучшего. Хочу, чтобы ты работал в этом городе. Ты же это понимаешь, да?

– Да, хорошо. – Спорить бессмысленно. – И надолго это?

– Смотри…

– Надолго? И что обо всем этом думает Гейл?

– Гейл согласна, что это хорошая идея. На некоторое время. – Он достает вибрирующий телефон и смотрит на номер. – Я должен ответить. Познакомьтесь пока. Почти как приключение, правда?

Я не успеваю ответить, Марк уносится, прижав телефон к уху: «Алло, здравствуйте, это Марк. Харрисон! Как ты? Как твоя лодыжка?».

Я никак не дождусь, чтобы за ним захлопнулась дверь.

Мы с телохранителем обмениваемся выжидающими взглядами. Я примечаю его выглаженный черный костюм, аккуратный галстук и серебряные часы «Ролекс». Невольно задумаешься о том, сколько же получают телохранители. Я хмурюсь. Он никак не реагирует, я оставляю попытки наладить контакт, стягиваю вчерашнюю футболку и плетусь в угол, где поставил чемодан.