Читаем FAQ по индустриальной культуре (Версия 1.3 от 28.10.1997) полностью

Также в индустриальное движение вписалось и несколько совсем немузыкальных групп. Из ранних можно выделить американцев Survival Research Labs (существующих и до сих пор и устраивающих перформансы с участием сложных механизмов собственной конструкции), Джоанну Вент (Joahanna Went) — она устраивала сольные костюмированные спектакли на темы социальной агрессии, сексуальных перверсий и т. д. (несмотря на то, что в 82–83 годах записала на студии Бойда Райса Graybeat Records сингл "Slave Beyond The Grave" и альбом "Hyena", все-таки состоялась она именно как перформанс-артист) и группу Rhytm & Noise, проводившую эксперименты по сочетанию видио и аудио, причем с упором именно на видео (причем R&N начали свою деятельность в 1969 году и стали первыми артистами, проводившими живые перформансы с участием видео и компьютеров. Возможно, что они были первыми VJ'ями и первыми, кто вживую применил цифровой сэмплинг.)

4.5. Шоковая тактика

Группы типа Throbbing Gristle, S.P.K. и Cabaret Voltaire видели общество, как нечто слишком испорченное, чтобы его можно было исправить методами традиционной политики. Поэтому использовалась тактика шоковой терапии. Их тексты и музыка были полны наиболее аморальных проявлений жизни и являлись своеобразным каталогом ужасов современного мира, без каких-то попыток дать какой-нибудь комментарий. Нацизм, ядерная война, серийные убийцы, сатанизм — вот краткий перечень интересов большинства индустриальных артистов.

В 80-х музыканты югославской группы Laibach назвали свою тактику "ретрогардизмом". Основываясь на работах Фрейда и Юнга, они разработали метод излечения социума от болезней путем повторного переживания тех драматических событий, в результате которых эти болезни сформировались (кстати, до Laibach этот метод применительно к личности, начали использовать в психоанализе и ЛСД-терапии). Laibach устраивали театрализованные концерты на тему истории Югославии и сформировали собственный неповторимый стиль, включавший в себя советскую и нацистскую символику.

Шоковые методы давали положительные результаты — часто во время перформансов артистам удавалось пробудить в зрителях агрессию, т. е. спровоцировать их на какие-то действия и, возможно, хотя бы на время заставить выйти из под контроля. Throbbing Gristle и Cabaret Voltaire неоднократно приходилось прекращать свои выступления из-за проявлений насилия по отношению к ним со стороны публики. Бойд Райс во время выступлений обычно находился в железной клетке и выступления доводил до конца, хотя зрители иногда пытались ломать аппаратуру, а один раз кто-то из зрителей попал ему в лоб кружкой с пивом. В коммунистической Югославии концерты Laibach постоянно запрещались и первое время им приходилось каждый концерт устраивать под разными названиями. Они даже вынуждены были из-за преследований покинуть страну на три года. В 85-м году диктор официального телевидения заявил в эфире, что таких людей, как Laibach, необходимо убивать. Возможно это совпадение, но Словения, в которой действовали Laibach и в которой к концу 80-х они и их последователи, сформировавшие движение Neu Slovenische Kunst, получили широкую известность, стала, наравне с Македонией, республикой, мирно отделившейся от Югославии и не принимавшей участие в гражданской войне.

Конечно, интерес к "антисоциальным" темам со стороны индустриальных артистов был вызван не только желанием показать аморальные стороны жизни. Они разрушали современный болезненный социум и внимательно изучали все, что можно было бы взять на вооружение, а также с помощью чего можно было бы лучше понять механизмы этого социума.

4.6. "Классический industrial"

В 70-х "industrial" не существовал, как музыкальный стиль. Все тогдашние индустриальные группы развивали собственное музыкальное направление, из некоторых этих направлений впоследствии развились музыкальные стили, сейчас составляющие "industrial". Принадлежность к индустриальной культуре определялась не игрой в определенном музыкальном стиле, это был своего рода клуб или движение артистов (по аналогии с сюрреалистами или дадаистами начала века), объединенных на идеологической почве (хотя также можно говорить и об эстетической близости). Из-за этого среди некоторых западных исследователей (к примеру Peter Werner {boe666@u.washington.edu} или Greg Clow {stained@interlog.com} распространена позиция (придерживаюсь ее и я), что, что оригинальный, "настоящий" "industrial" включал в себя ограниченное и довольно небольшое количество групп и артистов и прекратил свое существование с распадом первой индустриальной группы Throbbing Gristle (об этом подробней немного позже). Все, что дальше "пост-индастриал". Поэтому и раньше и дальше в тексте под словом "industrial" я подразумеваю именно "классический индастриал", а современные пост-индустриальные стили называю их собственными именами.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза / Детективы
Волкодав
Волкодав

Он последний в роду Серого Пса. У него нет имени, только прозвище – Волкодав. У него нет будущего – только месть, к которой он шёл одиннадцать лет. Его род истреблён, в его доме давно поселились чужие. Он спел Песню Смерти, ведь дальше незачем жить. Но солнце почему-то продолжает светить, и зеленеет лес, и несёт воды река, и чьи-то руки тянутся вслед, и шепчут слабые голоса: «Не бросай нас, Волкодав»… Роман о Волкодаве, последнем воине из рода Серого Пса, впервые напечатанный в 1995 году и завоевавший любовь миллионов читателей, – бесспорно, одна из лучших приключенческих книг в современной российской литературе. Вслед за первой книгой были опубликованы «Волкодав. Право на поединок», «Волкодав. Истовик-камень» и дилогия «Звёздный меч», состоящая из романов «Знамение пути» и «Самоцветные горы». Продолжением «Истовика-камня» стал новый роман М. Семёновой – «Волкодав. Мир по дороге». По мотивам романов М. Семёновой о легендарном герое сняты фильм «Волкодав из рода Серых Псов» и телесериал «Молодой Волкодав», а также создано несколько компьютерных игр. Герои Семёновой давно обрели самостоятельную жизнь в произведениях других авторов, объединённых в особую вселенную – «Мир Волкодава».

Анатолий Петрович Шаров , Елена Вильоржевна Галенко , Мария Васильевна Семенова , Мария Васильевна Семёнова , Мария Семенова

Фантастика / Детективы / Проза / Славянское фэнтези / Фэнтези / Современная проза
Раковый корпус
Раковый корпус

В третьем томе 30-томного Собрания сочинений печатается повесть «Раковый корпус». Сосланный «навечно» в казахский аул после отбытия 8-летнего заключения, больной раком Солженицын получает разрешение пройти курс лечения в онкологическом диспансере Ташкента. Там, летом 1954 года, и задумана повесть. Замысел лежал без движения почти 10 лет. Начав писать в 1963 году, автор вплотную работал над повестью с осени 1965 до осени 1967 года. Попытки «Нового мира» Твардовского напечатать «Раковый корпус» были твердо пресечены властями, но текст распространился в Самиздате и в 1968 году был опубликован по-русски за границей. Переведен практически на все европейские языки и на ряд азиатских. На родине впервые напечатан в 1990.В основе повести – личный опыт и наблюдения автора. Больные «ракового корпуса» – люди со всех концов огромной страны, изо всех социальных слоев. Читатель становится свидетелем борения с болезнью, попыток осмысления жизни и смерти; с волнением следит за робкой сменой общественной обстановки после смерти Сталина, когда страна будто начала обретать сознание после страшной болезни. В героях повести, населяющих одну больничную палату, воплощены боль и надежды России.

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХX века