Читаем FAQ по возвращению права на ношение короткоствольного оружия в России v. 1.11 полностью

Что самое интересное — за отработку такого “девиза” переставали подавать руку в большинстве “необывательских” (по сути — не-потребительских) социальных групп во всем обозримом (хоть как-то вербально зафиксированном для потомков) историческом прошлом... Можно расценивать это как первые проявления личностно-эволюционной перспективы, которые совсем не требовали вербализации — вот просто возникало такое ощущение — “...говно”. Как реакция уважающих себя на того, кто разменял самоуважение. Не важно, на что именно.

А поговорка-оправдание “человек слаб” — своеобразный маркер.

Эволюционно-тупиковой ветви.

Эволюционные предпосылки — они ведь всегда “на предыдущей ступени” (в данном случае — в социуме). Любая, даже самая бакланская, тусовка никогда не будет уважать того, кто не уважает себя сам. Тут ведь принцип простой — отношение субъекта к себе выставляет “планку” отношения к нему извне. Если кто-то считает себя мудаком, то другим нет никаких оснований считать иначе».

Нормальный развитый индивид желает, чтобы все развивались (включая его самого); «превосходство каждого над каждым в известном отношении», как писал Ницше. Но есть и те, кто ничтожен как личность, но при этом все же не достаточно глупы, и они это осознают. И, не в силах развиться до уровня личности, не имея силы воли, чтобы решиться отстаивать — даже не свои принципы, их нет как класса — а просто себя лично, они стремятся принизить других до своего уровня. Лишь делая это, они маскируют от себя же свою ничтожность. В данном контексте — они, понимая, что их будут презирать, продвигают тезис «всем не надо сопротивляться», а для надежности выступают за лишение права сопротивляться эффектвивно.

Есть хороший рассказ на эту тему, рекомендую.

3. Сами преступники и т.п.

С преступниками, думаю, все понятно: им хочется производить противоправные действия с минимальным риском.

Важно: речь идет не только о профессиональных преступниках — грабителях, домушниках и проч. Есть и обычное хулиганье, которое больше жаждет покуражиться, чем нажиться. Вот цитата от такого индивида, причем именно в контексте разговора про КС:

«Да, я еще и хулиганю, бывает. Правда все реже и реже, но все-таки хотелось бы по-закону за хулиганство рассчитываться, а не по самооборонщицки. А то, бля, нарвешься на такого “судью Дреда”, который решит, что я не просто от широты душевной хочу ему в морду сунуть, а посягаю на его жизнь никчемную, и пальнет ведь. А кто и за “нахуй” начнет вершить правосудие».

Это выдвигалось как аргумент! И даже приводился ужасный случай: в каком-то кабаке пьяная компания материлась на всю округу, некто сделал замечание, самый здоровый бугай сказал ему типичное “пошли выйдем”, и вернулся в слезах и соплях, т.к. получил в морду из газового пистолета. Мол, нельзя же так с людьми, просто за то, что они тебя избить хотят.

Думаю, комментарии не требуются.

4. Работники МВД и прочие силовики

Тут ситуация не однозначная — далеко не все, относящиеся к этой категории, выступают против права граждан на КС. Но есть два подвида тех, кто против:

a) Индивиды с низким уровнем развития, которые считают, что им можно, а другим нельзя; эдакое стремление к «избранности». Собственно говоря, психика у них очень схожа с бандитской, просто они находятся «с другой стороны баррикад» — а так, нередко даже любят тот же «блатной шансон» и т.п. Иногда и сами совершают преступления, становясь «оборотнями в погонах».

b) Начальники с крупными звездами на погонах. Здесь мотивация усиливается мотивом, который высмеивал еще Салтыков-Щедрин: «не пущать». Тут дело даже не в КС как таковом, а просто в стремлении все запретить, и чтобы что не разрешено — то запрещено. Специфика чиновничьего мышления.

При этом те сотрудники (включая бывших), которых действительно заботит безопасность населения и т.д., выступают «за», профессионально обращая внимание на то, что надо менять законодательство, а не просто разрешать продажу КС.

5. Гуманисты

Вопросу гуманизма был посвящен отдельный блок вопросов (см. раздел VI), здесь же разъясняется, что такое гуманизм как таковой. Это цитата из моей работы «К вопросу о смертной казни».

Что такое гуманизм? Определений много, но конвенциально именно «признание ценности человека как личности», «человек — высшая ценность» и «утверждение блага человека как критерия оценки общественных отношений».

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
100 великих угроз цивилизации
100 великих угроз цивилизации

Человечество вступило в третье тысячелетие. Что приготовил нам XXI век? С момента возникновения человечество волнуют проблемы безопасности. В процессе развития цивилизации люди смогли ответить на многие опасности природной стихии и общественного развития изменением образа жизни и новыми технологиями. Но сегодня, в начале нового тысячелетия, на очередном высоком витке спирали развития нельзя утверждать, что полностью исчезли старые традиционные виды вызовов и угроз. Более того, возникли новые опасности, которые многократно усилили риски возникновения аварий, катастроф и стихийных бедствий настолько, что проблемы обеспечения безопасности стали на ближайшее будущее приоритетными.О ста наиболее значительных вызовах и угрозах нашей цивилизации рассказывает очередная книга серии.

Анатолий Сергеевич Бернацкий

Публицистика