Фарадей

Но, несмотря ни на что, обвинения против Фарадея не только не прекратились, но, наоборот, усилились. Провалить кандидатуру Фарадея в члены Королевского общества стало целью определенной группы ученых. Между тем, двадцать девять человек, среди которых, между прочим, был Волластон, внесли предложение об избрании Фарадея членом Королевского общества. На заседании 1 мая 1823 года было оглашено следующее заявление:

«Господин Михаил Фарадей, отлично знающий химию, автор многих сочинений, напечатанных в трудах Королевского общества, желает вступить в число членов этого общества, и мы, нижеподписавшиеся, рекомендуем лично нам известного Фарадея как лицо, особенно достойное этой чести, и полагаем, что он будет для нас полезным и ценным сочленом».

По традициям Лондонского Королевского общества заявление читалось на десяти заседаниях, предшествовавших баллотировке. Кампания против Фарадея стала еще упорнее, и Фарадей был вынужден вторично выступить с подробными об'яснениями. Сохраняя везде внешне спокойный тон, холодно и твердо отвергая взводимые на него обвинения, Фарадей тяжело переживал все обстоятельства этого дела. Его биографы обычно проходят мимо этого, быть может самого трагического, момента в жизни великого основоположника современной электротехники. Дошедшие до нас материалы, касающиеся этой стороны вопроса, крайне скудны. Но одно указание самого Фарадея, содержащееся в письме к ближайшему другу Волластона, не оставляет сомнения в том, что весной 1823 года Фарадей находился в настолько подавленном состоянии, что вряд ли ему когда-либо впоследствии приходилось переживать более тяжелые времена. Письмо адресовано Г. Ворбортону, члену Королевского общества, и помечено 29 августа 1823 года. Фарадей писал: «Два месяца назад я пришел к заключению, что буду отвергнут Королевским обществом, несмотря на мое убеждение, что многие отнеслись бы ко мне с должной справедливостью. При тогдашнем состоянии моего духа, непринятие, равно как и принятие меня в члены Общества были бы для меня одинаково безразличны».

Подобное настроение могло иметь место только в период резкого упадка духа. По выражению одного из биографов Фарадея, магические буквы FRS (сокращенное название члена Королевского общества — Fellow Royal Society) давно были. предметом его вожделений, как, впрочем, и всех молодых ученых. Чуждый всякого честолюбия (впоследствии он, например, несмотря на настоятельные просьбы друзей, категорически отказался занять место президента Королевского общества), Фарадей, вместе с тем, всегда радовался, когда его неутомимые труды на научном поприще получали достойное признание и оценку. Он собирал и бережно хранил дипломы научных организаций почти всего мира, награждавших его различными почетными званиями; в них он видел публичное признание своих заслуг перед наукой.

Не прошло и восьми лет с тех пор, как Фарадей занялся самостоятельными научными исследованиями, а его кандидатура была уже выдвинута в члены Королевского общества. Всего десять лет тому назад, простым подмастерьем, он оставил переплетную мастерскую, не успев даже стать мастером. Трудно найти в истории науки другую столь же быструю и поразительную эволюцию. Но вот на этом, казалось бы блистательном, пути создаются препятствия самого странного характера. Хуже всего было то, что многие ученые сознавали правоту Фарадея, но было очевидно, что даже и их поддержка не могла быть настолько существенной, чтобы преодолеть козни небольшой, но деятельной группы, к которой принадлежал и Дэви, принявший на себя как бы главенствующую роль в этом деле.

Зная, что Дэви, бывший тогда президентом Королевского общества, находится в числе его противников, Фарадей считал свое положение совершенно безнадежным. И именно этим об'ясняется его апатичное в тот момент отношение к вопросу собственной карьеры.

Из этого состояния Фарадея вывело достойное поведение Волластона и поддержка других ученых. В том же письме к Ворбортону Фарадей писал: «Теперь, когда я с такой полнотой испытал доброту и великодушие д-ра Волластона, неизменные в течение всего этого дела, и когда я нахожу выражения сильной благожелательности ко мне, я в восторге от надежды получить почетное звание члена Королевского общества».

Создалась таким образом реальная возможность осуществить свое сокровенное желание. Ободренный поддержкой ряда ученых, среди которых были и личные его друзья, Фарадей больше не боялся оппозиции. Он отверг предложение Дэви, который требовал от него снятия кандидатуры даже тогда, когда выяснилось, что почти никто против его ассистента голосовать не будет.