Фарамунд

Легионеры смотрели все так же мрачно, он видел только узкую полоску между щитами и шлемами, там в одну линию блестели глаза, но теперь он услышал и смутный гул голосов. Легионеры переговаривались тихонько, пуская слова вдоль внутренней стороны щитов.

Легат поинтересовался:

— С теми, кто уйдет, понятно: их ограбят по дороге. А что с теми, кто останется?

Фарамунд прямо посмотрел в глаза этого немолодого и неглупого человека:

— Сам знаешь, что я не стану ни казнить, ни карать. Это теперь мой город! Мне нужно, чтобы он, как и все эти земли, был населен. Потому, чем больше людей, тем лучше. Всяк волен поступать, как хочет. Всякому найдется работа. По его же выбору!

Легат повернулся, что-то бросил двум ближайшим центурионам. Прежде, чем те успели ответить, Фарамунд поднял коня на дыбы, привлекая внимание, крикнул:

— Я ухожу, дел много, а вы подумайте! И еще, стоит ли рисковать, пробиваясь через захваченные мною земли к римским владениям? Мои войска продвинулись очень далеко! И к какому бы городу вы не попытались пробиваться... ведь пойдете пешком, он будет захвачен задолго до вашего прихода моей быстрой конницей.

Конь опустил передние копыта на землю, Фарамунд повернул его к воротам. Легат крикнул в спину:

— Постой! Ты что же... оставляешь нам и оружие?

Фарамунд обернулся, звонко и весело крикнул:

— Какой же мужчина без оружия? Я без меча... все равно, что голый!

Легионеры смотрели, как он вихрем вылетел за ворота, красивый и дерзкий, настоящий рекс молодого дерзкого народа, поступающий настолько глупо, что... Они начали опускать щиты, кто-то, схватившись за живот, опрометью бросился в здание, откуда несло нечистотами, как будто туда слили со всего императорского Рима.

Он с усмешкой вспомнил Брунгильду, ее напыщенные речи о непобедимости римлян. Правда, это не войско на войско, но кто обязывает его бросаться сдуру на легионы в боевом порядке? Римляне лучше всего дерутся в таком построении, готы — в другом, но он будет последним идиотом, если примет их условия!

Дальше дорогу на юг перекрывали Люпусум и Геяриум, два города-близнеца, так их называли. Фарамунду наперебой сообщали, что оба не только сильны укреплениями и людьми, но и постоянной поддержкой друг другу. Если кто-то нападал на один город, то из второго тут же высылали вооруженную помощь, не дожидаясь просьб. После ряда неудачных попыток захватить тот или иной город, рексы и конунги готов и вандалов, что прошли здесь на несколько лет раньше, оставили их в покое. К тому же города римляне основали достаточно близко один от другого: между ними только лес, через который прорублена широкая дорога — не только доскакать на быстрых конях, что римляне не очень-то умеют, но и пеший легион по прямой дороге доберется легко и быстро.

В это время легат города Люпусум снова и снова обходил по стене укрепления, проверял стражу, придирчиво осматривал кучи камня, что надо будет сбрасывать на головы осаждающим, бочки со смолой, ее надо успеть подогреть, чтобы на головы проклятым, осмелившимся... Так, а это что? В ворота полезут в первую очередь, сюда надо не только булыжники, но и глыбы, чтобы проломить навес над тараном...

Ему показывали приготовления на стенах с готовностью. Он и сам понимал, что город способен выдерживать осаду не один год. Да и запасы продовольствия на несколько лет, колодцы свои, в воде извне тоже нет нужды... Подкоп? Но город удачно расположен на скалистом грунте, никакие рудокопы не прогрызут нору под крепостной стеной...

И все же тревога не уходила, а сердце тревожно ныло. Слишком стремительно захватывает этот молодой хищный рекс римские города! Слишком быстро продвигаются его войска, уже как половодье залили земли до самой Сены и перешли на эту сторону...

Запыхавшийся гонец сообщил, что Фарамунд выступил с огромным войском в их сторону. Легат в волнении плохо спал ночь, а когда на рассвете вышел на крепостную стену, увидел, как из леса выходят пешие войска, лучники, копьеносцы. Конница двигалась по опушке.

Судя по всему, они рассчитывали на легкую победу. Легат ощутил, как страшное напряжение испаряется, впервые за последние дни вздохнул свободнее. Неопределенность закончилась, теперь можно сражаться. Он покажет этому варварскому предводителю, как умеют сражаться императорские войска!

Несколько суток он наблюдал, как варвары безалаберно располагаются лагерем. Шатры поставлены в беспорядке, костры слишком близко к постам, линия защиты укреплена недостаточно надежно... Если бы он имел возможность атаковать, то разгромил бы лагерь без труда. Правда, это может быть и воинской уловкой, так что лучше дождаться врага за крепкими стенами.

На пятые сутки, когда он все так же наблюдал за противником, его помощник робко тронул его за рукав:

— Мне не нравится тот огонь...

Легат обернулся. По спине словно пробежала невидимая ящерица, топоча холодными жуткими лапами. Далеко, почти на горизонте поднялся столб дыма. Он разрастался, блеснуло красным. Столб превратился в стену, в которой грозно блистали искры.

— Там Геяриум, — прошептал помощник.