Фаранг-1. Как я провёл лето.

Берег был совсем близко, уже можно было рассмотреть цепочку островов, за ними немыслимых размеров лагуну, а за ней высокие зелёные горы.

— Командир правый заглох.

— Выключай.

Командир посмотрел в свою 'форточку', на чём работал левый двигатель — даже для него было загадкой.

'А вот и левый…'

— Выключай. Закрылки.

— Есть закрылки.

'Окей. Пробуем'

И Гёкхан Орхан слегка отжал штурвал, опуская нос самолёта.

Сидеть в оглушительной, после шума двигателей, тишине и под свист ветра и потрескивание металла ждать смерти было и скучно и дико страшно. От желания немедленно заорать и проснуться Витю удерживал лишь деловитый и скупой диалог пилотов. Говорили они уже на турецком, но Егоров каким-то десятым чувством понимал, о чём идёт разговор. Лётчики решали, где и как им лучше садиться. Второй пилот сидел с громадным биноклем в руках и что-то рассматривал впереди. Витьке стало любопытно, он отстегнулся и без всякого спроса вновь занял место между спинками кресел пилотов. Командир корабля очень недовольно покосился, но промолчал, поскольку был занят штурвалом, а Йилмаз Виктора даже не заметил.

— Ээээ…

Егоров закряхтел. Вид, открывшийся перед ним, просто завораживал своей красотой. Впереди был… рай. Простой тропический рай.

Самолёт уже опустился ниже уровня гор, стоявших на горизонте сплошной стеной и пересёк линию вытянутых островов, отделявших лагуну или залив от открытого моря. Вода под самолётом из тёмно-синей враз стала светло-бирюзовой. Такое Витя видел только в кино про Мальдивские острова. Вопреки всякой логике Егорову немедленно захотелось приводниться и искупаться, но самолёт продолжал бесшумно тянуть к далёкому гористому берегу.

Глядя на то, как стремительно приближаются скалы, Егоров очнулся и осознал, что скорость, которая на высоте казалась такой незначительной, при снижении реально становится всё быстрее и быстрее!

Горло пересохло, а пальцы до посинения вцепились в спинки кресел. В животе у Вити разливался страшный холод, а колени почему-то ослабли и начали ходить ходуном. Самолёт нёсся над водой с такой скоростью, что цепкий и острый ум Вити сам собой выдал неутешительный прогноз — удар в любом случае будет страшным.

'А мы уже ниже гор, значит, будем садиться на берегу'

Бинокля у Вити не было, зато он был у пилотов. Йилмаз предостерегающе закричал, а Гёкхан с сожалением цокнул языком и потянул штурвал влево. 'Пегасус', не преодолев и половины расстояния над заливом, начал разворот к островам.

Запаса высоты хватило с избытком. Витя стоял за спинами лётчиков и, согнувшись чтобы лучше видеть, вертел головой во все стороны, изучая место, куда планировал самолёт. Острова тянулись один за другим неширокой лентой и были похоже друг на друга как братья-близнецы. Огромные буруны со стороны моря и широченные автобаны белоснежных пляжей со стороны лагуны.

— На пляж садиться будем?

Пилоты, занятые посадкой, вздрогнули и, не отрывая глаз от водной поверхности, хором зашипели явно нечто нецензурное.

— Ой, извините!

— Сядь и пристегнись. Немедленно.

— Аг-гаааа.

Витька заворожено смотрел, как стремительно приближаются лазурные воды, как справа стремительной зелёной лентой проносятся пальмы и не мог оторваться от этого зрелища. Белая черта пляжа бежала в полусотне метров от кабины экипажа. Лётчики сажали самолёт ЮВЕЛИРНО. На спокойные воды лагуны и впритирку к берегу.

За две секунды до удара Виктор Егоров снова сидел пристёгнутый в своём кресле и искренне восхищался мастерством пожилого мужчины, сидящего за штурвалом самолёта.

После зачитанного кем-то из пассажиров сообщения от командира корабля в салоне установилась полная тишина. Будущие курортники не кричали, не плакали и не качали права, а послушно выполняли все инструкции бортпроводников. Даже маленькие дети почувствовали напряжение своих родителей и притихли. Катя и Антошка одновременно переглянулись и также одновременно полезли в карманы кресел, где лежали ламинированные инструкции по аварийной посадке.

— Мама смотри…

— Антоша смотри…

Инструктировать друг друга они тоже начали одновременно.

— Мама, сними туфли.

— Я в кроссовках…

— Мама, вот возьми.

На шею растерянной Екатерины надели ненадутый спасжилет.

— Вот бечева, а сюда дуй!

— Что?

— Дуй!

Страх ушёл. Спрятался в самый потаённый уголок сознания. Её маленький храбрый мужчина о ней заботился. Это было так приятно, что Катя всплакнула от затопившего её счастья, а потом засмеялась.

— Женщина, прекратите панику!

Катя застыла с открытым ртом, а затем в полный голос рассмеялась.

— Психичка!

Честно говоря, Витя ожидал худшего. Где-то, когда-то, краем уха он слышал, что удар на большой скорости о воду подобен удару о бетонную стену. Проверять эту информацию Витька не хотел и просто принял её к сведению, раз и навсегда решив прекратить прыгать в воду с любой высоты. Так вот, не успел Егоров сесть в кресло и защёлкнуть замок ремня, как самолёт резко, но не сильно первый раз коснулся воды.

Бам-с!

В копчик ощутимо, но совсем не больно пнули, а из-за закрытой тёмно-красной шторки хором сдавлено крякнули. И снова крякнули.

Бам-с!