Фаранг (Дилогия)

Катя сникла и, не глядя в глаза мужа, кротко кивнула.

Витьке хватило одной секунды, одного взгляда на готовящихся к бою людей, чтобы понять — никуда он не уйдёт. Контрольным выстрелом и последним гвоздём, окончательно похоронившим его решение сбежать, бросив всех на произвол судьбы, стал Катин обморок. Действительно, от одного вида десятилетнего пацана, стоящего с копьём в руках, волосы у Вити стали дыбом. Мальчишка посмотрел на него, такого чистого, свежего, здоровенного дядьку, даже не презрительно, а так… равнодушно, как на пустое место. Точно таким же понимающим и равнодушным взглядом на него смотрел Мельников и все остальные. Корить его не корили, понимая, что Егоров их единственная надежда отсюда выбраться, но из своего он моментально стал чужим.

'Ты, Витя, фаранг…'

Егоров отнёс Катю под крышу, поручил её заботам тёти Ули, и побежал готовиться к бою.

— Сколько их? Приём.

Солнце висело над горизонтом, обещая скорый закат, и светило прямо в глаза, так что толком рассмотреть высадку новой партии дикарей на берег было невозможно. Олег отложил бинокль и протёр слезящиеся от яркого света глаза.

— Ничего не вижу.

Витя прошипел в рацию 'погоди' и сам взялся за бинокль.

В головной дозор Витька отправил себя сам, до кучи записав в него единственного целого бойца и, по совместительству, лепшего друга — Олега. Петляя среди пальм пара дозорных ломилась сквозь джунгли к берегу, старательно избегая тропы. Шуму они производили — как стадо носорогов, но Егоров очень надеялся, что вновь прибывшие неандертальцы своих разведчиков высадить не успели. За прошедшие после ракетного обстрела четыре часа корабли не сдвинулись ни на сантиметр. Они всё так же стояли посреди бухты, по которой сновали лодочки, перевозившие на берег воинов и какие-то коробки. От зарослей, в которых затаился дозор землян, до места высадки аборигенов было не меньше полукилометра, так что кроме самого факта высадки, Витька ничего конкретного сообщить Сенсею не смог. А когда остатки первого войска дикарей неожиданно заковыляли к долине, расходясь во все стороны широким веером, то и вообще, пришлось спешно уносить ноги.

— Не видно ни черта, Дим, солнце, сволочь, прямо в глаза бьёт. Но, думаю, их там не меньше, чем в первый раз. Штук пятьдесят. Может больше.

Мельников помрачнел.

— Ночью?

— Вряд ли, — Витька беззаботно пожал плечами. То, что эту ночь им не пережить, он понимал вполне отчётливо, — до сумерек ещё час. Они успеют.

Народ, сидевший вокруг них в столовой, тревожно загудел. Послышались редкие всхлипы и тихий женский плач.

— А, может, сдадимся?

Витька лучезарно улыбнулся.

— Оль, а ты вон, у немцев на этот счёт поинтересуйся.

Вся немецкая община, включая подростков, была поголовно вооружена и снова попадать в плен не желала. Их командир — однорукий Гюнтер, выслушал перевод и мрачно процедил сквозь зубы что-то вроде 'они нас ещё попомнят'.

— А если Билла отправить на переговоры?

— Угу. Они как узнают, что это мы наследничка… того… так они нас заживо сожрут. Причём в буквальном смысле. Да ладно, Олька, не переживай, — Егоров с наслаждением потянулся, хрустя всеми косточками, — отобьёмся!

Столовая, прислушивающаяся к разговору, замерла и затихла.

— П-правда?

— А то!

Витька громко, во всю пасть, зевнул.

— А пожрать есть? А то я с этой беготнёй замаялся что-то…

Поесть ему не дали. Сначала тревожно закричали дозорные, а затем из сумеречных джунглей раздались ритмичные удары барабанов. Виктор Сергеевич Егоров, только что с успехом дававший сольное выступление на тему 'всё фигня' и 'да где ж мы этих вонючек хоронить-то будем?', сунул в рот кусок рыбы и, не глядя на Катю, побежал на свою позицию.

Новый враг повёл себя совсем иначе. Отряд, показавшийся на тропе, шёл СТРОЕМ, маршируя в ногу! Витька посмотрел на Мельникова и оба мужчины синхронно протёрли глаза. В бинокль было отлично видно, что колонна воинов вооружена одинаковым оружием и одета в совершенно одинаковые доспехи.

К их посёлку шли… солдаты. Армия.

— Вить, — голос у Мельникова был осторожен, — а ведь это не дикари.

— Ага…

Егорова трясло. Тело била радостная дрожь. Да, враги. Да, ещё ничего не определено, но это — люди! Витя посмотрел в бинокль. Точно — люди. Темнолицые азиаты, здорово похожие на тайцев. И если бы не десяток вооружённых дикарей, тащивших какие-то ящики, то их можно было бы принять за соотечественников Кхапа.

— Это, наверное, бирманцы. А ну ка, — Егоров обернулся и отыскал взглядом Билла, — иди сюда.

Бывший шаман подтвердил догадку — на них медленно и не торопливо наступали воины Империи Манмар.

— Это пограничники, — испуганный дед вернул Витьке бинокль и обнадёжил, — штрафники из дальних гарнизонов. Страшные люди — в плен почти не берут.

Но, как оказалось, это была хорошая новость. Плохая новость заключалась в том, что дядюшка Билли опознал в кучке вооружённых носильщиков своих, так сказать, соплеменников. Дед сбледнул с лица и пробормотал, что ему лучше им в лапы не попадаться, да и всем остальным — тоже.