Фараон

Такое вполне могло случиться.

СИРИЯ Пятнадцатый год царствования Клеопатры

Если Антоний воображал, что Антиохия — это нейтральная территория, то он ошибался. Клеопатра знала, что он прекрасно себя чувствует. У него имелись его римская жена, его римские дети, его римская армия и его римская половина империи. Она же последние годы занималась тем, что пыталась вычеркнуть его из сердца и из памяти. И теперь, когда ей в конце концов удалось научиться жить без него, Антоний снова «призвал» ее. Это рассердило царицу. Если он полагает, что она не заставит его заплатить за подобный «призыв», то он глубоко ошибается.

Клеопатра устала от того, что ее все время кто-то вызывает — Антоний, Рим, мужчины. Все, хватит. В последний раз она откликается на подобное. Царицы не являются по вызову. Они сами вызывают других. Но когда от имени Антония к ней явился почтительный Капитон — по крайней мере, Антоний не стал снова присылать этого развратника Деллия, — Клеопатра посоветовалась с Гефестионом, и они решили, что ей следует отозваться.

Клеопатра возликовала, узнав, что Антоний выбрал для встречи Антиохию, город, основанный Селевком, товарищем Александра и ее предка, Птолемея. Этот город, стоящий в устье реки Оронт, на перекрестке двух крупнейших торговых путей, во многом походил на Александрию. Его основал македонский полководец, и здесь имелось множество библиотек, парков, греческих и азиатских изваяний, многолюдных базаров, на которых можно было купить любые предметы роскоши, высоких белых особняков и широких улиц. Многочисленные местные евреи жили в мире и гармонии с сирийцами и греками. Клеопатра говорила на всех языках Антиохии: греческом, сирийском, еврейском и на арабском диалекте, на котором разговаривала значительная часть торговцев.

Во времена своей юности она не просто часто посещала этот город — у ее семейства был здесь собственный дворец. Антиохия, столица Сирии, государства Селевкидов, настолько понравилась Цезарю, что он дал ей самоуправление, даже после того как Помпей присоединил эти земли к римским владениям. Отец Клеопатры в юности часто бывал здесь со своей матерью, и здесь же он встретил свою первую жену, мать Клеопатры.

Клеопатра решила, что прямиком направится в тот роскошный дворец, где когда-то жили ее родители, и сама «призовет» Антония к себе.

Она не стала въезжать в Антиохию тихо; в морском порту, находившемся в тринадцати милях от города, ее встретил царский кортеж сирийцев. Для себя Клеопатра заказала белого арабского коня с упряжью, разукрашенной драгоценными камнями, — наилучшей, какую только могли предложить здешние умельцы. Голову скакуна украшал огненно-красный плюмаж, а на седле и поводьях горели рубины.

Так Клеопатра в сопровождении своей свиты въехала в Антиохию в середине утра, в час, когда на рынках собирается наибольшее количество народу. Трубачи, привезенные из Александрии, возвестили о ее появлении, и люди заполонили улицы, чтобы взглянуть на царицу на ее белоснежном скакуне. Конь гарцевал, и Клеопатре понравилась его надменная походка; именно так она сама вошла бы в Антиохию, если бы шагала пешком.

Антоний нуждался в ней. И она знала почему. Знала про стотысячную армию Антония, которая должна была раз и навсегда завоевать для него парфянское царство. Она знала, сколько требуется одежды, оружия и продовольствия для такого полчища; сколько нужно денег на содержание лошадей и собак; сколько будет стоит перевязка и лечение ран; сколько надо еды, чтобы у солдат хватало сил сражаться и хоронить павших после выигранных сражений. Не правда ли, было бы весьма удобно, если бы продовольствие и деньги обильно потекли из соседней страны, которая — так уж получилось — является крупнейшим производителем зерна в мире?

Клеопатра слишком хорошо знала, что требуется Антонию и где он намеревается получить это. Она приготовилась ко всем его уловкам, к его врожденному обаянию, которым он пользовался легко и непринужденно, к стихам, что лились с его губ, как будто он работал переписчиком у Еврипида, к пылким взглядам, от которого у женщин таяло сердце и подгибались колени. Четыре года Клеопатра обходилась без всего этого. И приучила себя не тосковать. После долгого отсутствия Антония она поняла, чего в конечном итоге стоят его лесть и страсть. Ничего.

Это была деловая встреча, и причиной ее являются деньги.

На этот раз ни одна из сторон не заставляла другую ждать. Антоний прибыл к ней во дворец точно в назначенное время, в сопровождении Капитона, чопорно стоявшего у него за спиной. Возможно, он присутствовал здесь для того, чтобы Антонию легче было иметь дело с последствиями их бывшей близости с Клеопатрой — непризнанными детьми и брошенной женщиной. По очевидным причинам на этот раз не устраивалось никаких игр, никаких театрализованных представлений, никаких попыток наряжаться под божества.