Фараон

— А цену ты его знаешь? — поинтересовался Рехмир, назвав её в шетитах. Я слабо представлял это соотношение, но даже на слух оно слышалось солидно.

Чужестранец по-прежнему сидя на коленях, кивнул.

— Я готов оплатить его стоимость равным количеством меди, которую привёз на продажу.

— Согласен! — тут же ответил я, едва услышав слово «медь».

Рехмир удивлённо на меня посмотрел, как, впрочем, и все вокруг.

— Неси сундук. Тот, который я зажал дарить твоему дяде.

Рехмир кивнул и бросился в дом, кликая своих привезённых помощников. Да, я хотел сначала подарить один комплект и визирю, но потом передумал, если фарфора будет много, могут подумать, что его легко делать, так что нефиг, тогда подумал я и оставил себе комплект про запас, который сейчас неожиданно пригодился.

Вскоре перед обалдевшим от такой быстрой сделки чужестранцем поставили сундук, который сам по себе был произведением искусства, Рехмир не пожалел денег и купил три таких, чтобы не везти подарки царю в простых ящиках. Внутри них ещё и каждая тарелка была мало того, что укутана в несколько слоёв белоснежной дорогой льняной ткани, так ещё потом запакована в брикеты соломы, которые также были окутаны в ткань. В общем, как я и хотел, для рекламы продукта всё даже на первый вид выглядело дорого-богато. Впечатлился и торговец, который аккуратно, так словно держал в руках своего только что родившегося первенца, распаковал и рассмотрел каждую вещь, каждую чашку и тарелку! Мы ему правда помогли всё это потом запаковать обратно, чтобы всё доехало не побившись.

Закончив с осмотром, торговец обратился к нам, низко поклонившись.

— Слухи и правда не врали о великий царь обоих земель. Это действительно божественные предметы, за всю свою жизнь я не видел более тонкой и изящной работы!

— Пусть свой товар показывает, харе языком бл…ть чесать, — сказал я Рехмиру и тот более дипломатично это ему сказал.

Тот тут же закивал и с его лодки гребцы, они же солдаты судя по виду и одежде, стали таскать слитки меди, которая росла у моих ног, приятно радующей глаз горкой. Я не выдержал, подошёл и взял один из них в руку. Она была вся в патине, но стоило поскоблить её и обнажался благородный металл приятного глаза чуть золотистого цвета — синайская медь, я уже знал её цвет, отличный от другой, привозимой откуда-то с Дельты!

Позвав Минмоса, я показал ему слиток. Тот сам покарябал его, понюхал, даже лизнул и поднял на меня радостный взгляд.

— Какое богатство, мой царь!

Рехмир был другого мнения, ему эта медь была не сильно нужна, он оперировал другими ценностями, но я был согласен сейчас с Минмосом. Металл нам был нужен в первую очередь! За это было не жаль отдать фарфор.

— Минмос просмотрите все слитки, чтобы свинец не подсунули, — распорядился я и военный кивнул, позвал себе на помощь своих, которые быстро разобрали слитки и проверили каждый.

— Скажи ему, что сделка заключена, — кинул я Рехмиру, поворачиваясь обратно к дому, — если захочет купить ещё, он теперь знает, что нам везти. Такую медь возьмём в любых количествах.

Парень тут же передал это торговцу и тот низко поклонившись, поблагодарил за сделку и распорядившись своим воинам осторожно взять сундук, ретировался на свою лодку, которая подняв косой парус, вскоре быстро пошла на север.

Военные при виде такого количества металла, радовались словно дети, говоря мне, что наконец-то можно заказать мне доспехи, оружие, шлем, всё, чтобы в битве я теперь не пострадал. Пришлось их пыл немного охладить, что мы разумеется отложим для этого металл, но ни о каких битвах речи идти не может. Я затворник в своём поместье, мне здесь хорошо и никуда я не собираюсь выезжать. Это их расстроило, но ненадолго, они стали уговаривать отпустить часть из них с этим металлом в Фивы, чтобы они заказали для меня у мастеров доспехи и оружие. Они были такими активными, что пришлось уступить, и обрадовавшись моему согласию, военные ушли строить планы, а также думать, как снять с меня мерки, чтобы всё подошло потом по размеру.

Я же, завладев металлом, отправился к гончарам, которые должны были сделать мне тигели из новой глины. На просушку и затем обжиг уйдёт ещё несколько дней, но я был уже привыкший к небыстрому местному техническому процессу, поэтому осмотрев вылепленные стаканы с закруглённым внутренним дном, я вернул их обратно им, разрешив начать сушку и обжиг.

— «Что-то уже все вернулись, кроме Меримаата и Бенермерута, — задумался я, идя в дом, — уплыли давно и до сих пор не вернулись. Нужно наверно военным, которые отправятся в Фивы, сказать, чтобы поспрашивали о них».