Фараон

Военные всё время при этом думали, что подковы слетят при быстром беге, но один заезд, потом другой, когда колесница с подкованными конями была быстрее многих, заставили их задумчиво смотреть на меня, а также переглядываться между собой. Металла на всех коней у меня понятное дело не было, поэтому я разрешил военным самим выбрать самые лучшие колесницы, которых осчастливят подковами. Споров и криков было на несколько дней, но наконец мне принесли финальные списки из десяти счастливчиков. Озадачив работой кузнецов, чтобы сделали подковы для двадцати коней, я оставил их одних. Опытным людям достаточно было показать финальный образец и при готовых отливных формах, они тут же стали клепать по его подобию даже лучшие варианты чем мои, поскольку новая кузня, а главное мехи покорили их без остатка. Как они говорили мне, сами они обычно используют ножные меха для того, чтобы раздуть угли. Их слова меня заинтересовали, я не знал, что в древности они были известны, попросил показать их и был весьма удивлён, когда их принесли с их дома и продемонстрировали в работе. Просто два кожаных бурдюка с верёвочками, на которые поочерёдно наступал один из мастеров, нагнетая воздух. Мои меха, хоть и весьма простые, были всё равно технологичное этих, поэтому то они и показались им необыкновенным даром богов. Поскольку подобных не использовал никто кого они знали. Обрадовав их новостью, что так оно и есть, это и правда дар богов, я свалил на них всё остальное производство для починки снаряжения, а сам стал вспоминать, что ещё можно улучшить, пока не прибыли основные припасы от Усерамона. Навскидку приходило только одно, сделать из коней меринов, но как к этому поступиться я не знал, так что оставил отрезать им яйца после похода, проконсультировавшись предварительно с аналогами ветеринаров, которые имелись в Фивах, как мне об этом сказали. Правда почему-то при этом схватившись за низ живота и быстрым шагом от меня убежав.

Поскольку на большее людей и мастеров не хватало, я было успокоился, но тут стали прибывать ещё и ничего не понимающие безоружные, низкорослые люди, которых сотнями стали завозить к нам на лодках. Это и были видимо обещанные мне визирем кочевники: без лошадей, одежды, оружия, просто голытьба какая-то, а не кочевники. Но привередничать я не стал и велел построить моё чернокожее войско, сейчас выглядевшее много колоритнее, чем тогда, когда я увидел его впервые.

— Вот что мои воины, — я неспешно шагал вдоль шеренги, затем поворачивался и шёл обратно, — прибыло новое мясо, которое можно и нужно обучить.

Я потыкал рукой в большую колышущуюся толпу кочевников, пока состоящую из трёх сотен человек. Взгляды белых белков глаз предвкушающее перевелись на новобранцев.

— Сотня — это хорошо, четыре — замечательно, ну а тысяча — это всё ещё недостаточно для легиона, — продолжал я, — а потому разбирайте себе по восемь человек в свою контубернию, вы в ней назначаетесь старшим. Разрешаю взять хлыст, да попрочнее, поскольку работы ему будет много.

На лицах нубийцев расплылись ещё более широкие предвкушающие улыбки.

— Но я надеюсь вы помните, что я за всем слежу, — немного утихомирил я их пыл, — а потому на завтрашней утренней прогулке поведу вас и пополнение сам, там и посмотрю, как вы за ночь успеете с ними сладить.

Вот уже эта новость была не слишком для них приятной, но воины молча стояли, ожидая моей команды.

— Signum demittit, — бросил я команду и они бросились к стоящим кочевникам, которые сначала не понимали, чего от них хотят темнокожие крепкие парни, но те ударами древками копий быстро навели порядок.

Когда я уходил дальше, то позади оставлял крики и свист бичей, которые где-то быстро нашли мои чернокожие воины.

— Пожалуй в Пиндостане были бы мной сейчас довольны и в консульстве сразу выдали бы визу, — вслух пробормотал я, — всё как они и мечтали, чёрные лупасят белых. Хотя конечно кочевников, с большой натяжкой можно назвать белыми, они всё же больше индо-азиаты по внешности, но пусть будут лучше белыми, чем чёрными, какими их пытались выставить всякие умники киноделы.

Утром я сдержал обещание и вывел качающийся из стороны в сторону и ругающийся на двух языках между собой отряд и бодрым шагом отправился в савану. Не забыв при этом поприветствовать стражу, которая после прибытия ко мне военных и колесниц, делала вид, что их тут нет, по весьма понятной причине. Прогулка на целый день полностью удалась, поскольку когда я вернулся обратно с ними в поместье, за мной тащились большей частью полудохлые люди. Нубийцам было хоть бы хны, они такое каждый день делали, а вот кочевником пришлось несладко, как я понял, кто-то даже умер по ходу движения. На что я сказал, что смерть — это не уважительная причина отлынивать от марша, так что их товарищи принесли в лагерь их трупы.