Фараон Хатшепсут (СИ)

«Гермиона, Гермиона, Гермиона, Гермиона!» — зазывала незнакомка. Гермиона потерялась в пространстве. Бесполезными остались попытки обернуться. Тьма.

— Гермиона, ну же! — отчаянно кричал Гарри далеко-далеко, — Приди в себя!

Гарри?

— Не тряси её так сильно! — потребовал голос Рона с явным отчаянием.

— Пожалуйста, — прошептал Рон, — Пусть она придет в себя…

Гермиона не знала, что ей делать, и как быть. Паника отступала. Спирт стал привычным, тепло рук профессора пропало, заменившись тягостной прохладой. Стало понятным, что она далека от своего сознания. Хе-эй, кто-нибудь её слышит? Ответное эхо пронеслось раскатистым громом высоко над головой.

— Мистер Поттер, что здесь происходит? О, Мерлин! — госпожа Макгонагалл подбежала к ним и стала отдавать указания.

— У нас еще есть время, скорее!

Волна вибрации накрыла волшебницу девятым валом, который подавил испуганный вопль и унес в бездну. Гермиона, резко полетевшая вниз, уже представила себя мертвой лепешкой, так и не найденной в этой гуще неизвестности. Голос Макгонагалл слышался более отчетливо. Появились и другие голоса.

Ослепительная вспышка, и ведьма поняла, что отсюда пора бежать. Ей нужно уловить голос Северуса. Только он выведет её из персонального ада, в который её неизвестно каким образом занесло. Впрочем, это являлось не самым важным. Всякая паника и тревожная эмоция взялись под контроль. «Уймись, Гермиона, » — велела она себе, раздумывая над своими действиями. — «Едва ли профессор Снейп обрадуется, если ты опустишь руки и сдашься».

Заложило уши.

Он велел сосредоточиться… Но какие мысли выбрать? Ответ напросился сам собой. Ну конечно она будет думать о нем, о его голосе и руках, которые дарят необычайно странное тепло. Девушка принялась крутить мысленный слад, похожий на мантру.

Сколько прошло времени — неизвестно, но в какой-то момент она зависла в воздухе, как котенок, которого ухватили за шкирку, и медленно полетела вверх…

Скривив лицо от привкуса спирта во рту, Гермиона резко вдохнула и закашлялась, едва не складываясь пополам. Оказывается, лунный свет не такой уж и тусклый по сравнению с пустотой. У нее отпято колотилось сердце, получившее хороший укол адреналина.

Напротив сидел Снейп с не самым невозмутимым видом. Межбровная складка сулила мрачностью. Он задумчиво потирал подбородок, рассматривая ее: наверняка догадывался, что произошло. В своих размышлениях, однако, Гермиона ушла далеко от истины.

Видимо, вид у нее выражал палитру смешанных чувств, отчего он первым начал разговор:

— В вас попадало проклятье?

— Нет… Вернее, я не помню, сэр…

Он еще пуще нахмурился.

— Вы получили рану? Мисс Грейнджер, — вздохнул, когда она отрицательно мотнула головой, — Вы должны вспомнить. Это в первую очередь имеет колоссальное значение для вас, поэтому постарайтесь припомнить последние часы.

Несмотря на головную боль, Гермиона приложила усилия и стала перебирать в уме последние знакомые отрывки. Солнечное утро, она проспала, он со всей присущей ему «любезностью» утрудился разбудить ее сказочным способом… Но прежде, чем посвятить профессора в подробности воспоминания, Гермиона задумалась: а было ли это всё на самом деле? Единственное, в чем сомневаться не приходилось — так это то, что она в Древнем Египте с Северусом Снейпом…

Поймав его выжидающий взгляд, она спросила:

— Скажите, какое сейчас число… Сколько дней я пробыла в коме?

— Мисс Грейнджер, еще четыре часа назад вы трескали мандарин, — чтобы нащупать пульс, он взял её руку, и, когда Гермиона вздрогнула от новой волны теплого электрического тока, маг невесело усмехнулся, решив, что ничего глупее в жизни он не предпринимал.

— Что происходит? — тревожно спросила она, отнимая свою ладошку, которую тотчас рассмотрела.

— Вы об этом? — он снова взял ее руку в свою, и что-то необычное проскользнуло вновь.

Она склонила голову к плечу, и с удивленными испуганными глазами спросила:

— Что это значит?

— Без понятия, мисс, — с отчаянием выдохнул он, — вы это не чувствовали раньше, верно?

— Да…

Он кивнул.

— Вы вышли от Хатшепсут, когда я вас встретил повторно, и между прочим, к великой удаче, ибо вы не сделали и двух шагов, как испуганно вскрикнули и едва не ударились головой.

Наверное, Снейп не замечал, как непроизвольно потирал костяшки ее пальцев в объяснении, но эффекта добился: Гермиона успокаивалась.

— Тогда вы лишились чувств на пару часов. Как думаете, что могло спровоцировать всё это?

Тепло разливалось по ее рукам, вызывая волнение в сердце. Они столкнулись взглядами, и Гермиона тотчас потупила взор, чувствуя смущение.

— Я не знаю, сэр. Но я слышала и чувствовала вас, а еще запах спирта и голоса…

— Знакомых? — дополнил он за нее — Мисс Грейнджер… почему вы не пошли к ним?

— Была темнота, и я скорее летела к ним, чем шла. Но я поняла, что нужно возвращаться к вам. А почему вы спрашиваете? Это ведь были галлюцинации, да?

— Да, — уклонился он.

Гермиона не поверила ему.

Профессор уложил ее спать и сказал, что завтра праздник и что им всем нужно встать пораньше. А Гермиона больше не могла уснуть. Нет, она, конечно, покорно легла, но глаз так и не сомкнула.