Фараонова забава

Нет, о таком он даже мечтать не осмеливался! Огромные, серые фараоновы глаза загорелись и невольно выпятились, поглощая эти чудесные, нежно округлые линии, это изящное волшебство, под темной, одурманивающе плюшевой кожей которого в уже угасающем сопротивлении вздрагивали упругие мышцы. Закругленные холмы плавно переходили в стройные, завораживающие бедра, тонкие, пружинистые голени… Но дотуда Фараон уже не в силах был выследить. Его взор вскользнул в горячую долину между барокальными бастионами, погрузился в темное русло реки на дне слива округленных склонов, алчно выщупывал крутые обрывы этого влекущего течения, которые, как вдруг мерещилось словно одурманенному тирану, в ожидании его то сближались, то отодвигались. Казалось, что в нос уже ударяется едва заметный сладковатый аромат, который Фараон, словно ценитель выдержанного вина, любил глубоко вдыхать и предаться его вкусу перед тем, как ворваться в кипящий гейзер. Он сам не замечал, как губы раскрываются, сквозь стиснутые зубы просачивается слюна, а дыхание в носу порой раздается храпом. Услужливый паж уже собирался навстречу загоревшемуся великану, но Фараон неосознанным махом головы остановил его на достойном расстоянии. Скованные ноги задвигались, ступили пару сдержанных шагов, и вот Фараон уже направился прямо к цели твердой, решительной походкой: ничто уже не смогло бы остановить его. Глаза пылали, и громадный жезл власти фараоновой в такт мощного пульса набухал и превратился в смертельное оружие. (Молоденький паж уважительно вытянул тонкую ручонку со сжатым кулачком и оценивающе провел по ней глазами.) Фараон кинулся к укрощенному существу и алчно припал к разинутому лону. Под резким толчком кудрявая голова ударилась в угол. Пленница тут же рвалась назад, но тщетно. Охваченная похотью громадина навалилась ей на спину и локтями уперлась в бока. Зубами и губами Фараон схватил строптиво изогнутую шею. Жертва, тяжело хватая воздух разинутыми ноздрями, напрягла ноги и старалась выдержать страшное давление. Колени Фараона все резче и глубже вдавливались в черные бедра, и казалось, бугристое бревно, растоптав все внутренности, прорвется наружу между дрожащими плечами. Даже не дрожащими… Плечи уже не дрожали, темный стан шатался лишь в ритме фараоновых толчков, а в черных глазах пленницы, похоже, виделось чуть ль не наслаждение.

Фараон унялся внезапно как землетрясение; еще пару раз тяжело прохрапев, он свалился со скользкой спины, звонким фальцетом выкрикнул бравый визг победителя и отошел. Его скипетр шатался во все стороны, на глазах сворачиваясь и большими каплями выполаскивая по земле миллионы малюсеньких фараонят.

— Ну и снасть! — вздохнул молоденький коневод. — А ноги у Фараона туговаты. Как бы не пора старине на колбасу.

— Да ну, — конюх отмахивался. — Это же не врожденное. Зато дело свое знает туго. Ему бы в натуре толковый трах в выездке показывать отточенным номером.

— Хм… Раз плюнул — и полтинник наличкой. Платили бы мне так бабы…