Фараоново племя

Молодые записались в районной книге и в середине мая на попутной телеге, спрятав Ди под грудой пустых мешков, уехали в деревушку с непроизносимым финским названием — там оставалось много ничейных домов. Услужливый фермер получил термокомбез, болотные сапоги и совет держать язык за зубами. Тим и Серый отработали лето, а осенью ушли из команды, искать новой жизни. Сим-Симыч нанял новых матросов, следующей весной прикупил второй «стучок» и зажил припеваючи — носил новодельную косуху и кожаные штаны, носился по каналам, выжимая из мотора всю возможную скорость. Вместо местного самогона пил натуральный грузинский чай в скверной упаковке, девяносто первого года выпуска — похоже, Шурик был прав, торговцам удалось наладить канал связи с Большой землей. Неожиданно для себя кэп начал много читать и собрал небольшую библиотеку, принимая старинные книги в оплату проезда наравне с овощами, патронами и другой расхожей валютой. Умные люди стали редкостью в городе, слишком много усилий тратилось на выживание. Поэтому книги заняли нишу достойных собеседников — по вечерам Сим-Симыч полюбил брать томик Достоевского или Лескова и, вооружившись отточенным угольком вместо карандаша, с удовольствием спорил с автором.

После отъезда Ди он отчаянно скучал по отцовству, но жениться ещё раз не решился. Вместо этого завел собаку — точнее подобрал на окраинном пустыре осиротелого лопоухого щена. Назвал Рексом, часами возился с ним, приучал давать лапу и приносить мяч, в хорошие дни выгуливал по Петроградской и рассказывал умному псу — каким прежде был город. Рыжий Рекс вываливал язык, свешивал одно ухо, ставил торчком другое и внимательно слушал «папу». Иногда, после плотного ужина или тяжелого дня кэпу снились кошмары чумного года, но с каждым годом все реже, реже…

Илья и Галя хорошо потрудились. Первый год дался им нелегко — огород побило морозом, кролики передохли, соседи косились на чужаков, и помогать не спешили. Зиму перемогались на рыбе, грибах и сушеных ягодах, Илье пару раз удалось завалить в лесу одичавших подсвинков. Со второго года наладилось — вовремя посадили капусту, лук и картошку, вовремя проредили, обобрали гусениц с грядок, научились отогревать землю в заморозки и доить пожилую козу. Под зиму завели ледащую корову, подлечили и выправили её. Галя до самых родов ходила за ней, как за ребенком, обмывала вымя теплой водой, подкармливала жмыхами. Едва оправившись, снова поспешила в хлев. В марте корова принесла складную телочку, которую тоже оставили в хозяйстве. К огороду добавилось поле — громада (десяток мужиков, восемь баб, три подростка и один упрямый старик) вместе растила рожь и овес, пахала, сеяла, жала и делила урожай по числу работников. По счастью у них уцелел механический трактор, на который деревня мало что не молилась.

Могучий Илья стал хорошим работником, деревенские его уважали, но порицали за трезвость. Сильная, хваткая Галя работала наравне с мужем. Жизнь в деревне оказалась куда трудней, чем казалось старшему менеджеру станции Горьковская. Но она справилась, как справлялась всегда, даже лучше — казалось, все, к чему прикасаются её проворные руки, оживает, начинает цвести и плодоносить. Не забывала она и Сим-Симыча, дважды в год собирала посылки, переправляла с захожими фермерами: лук, картошка, варенье, сало, небольшое письмо с неизменной благодарностью в конце. Обещала второго сына назвать Семеном — если родится мальчик. Но навестить капитана ни Галя, ни Илья не спешили. По городу они не скучали.

Маленькая Диана оставалась такой же румяной милашкой, но пухлость и мягкость сошли с ловкой фигурки, белокурые кудри выцвели, голубые глаза от этого казались ещё ярче. Она усердно хлопотала по дому, бесстрашно совала чугуны в печку, пасла козу и корову, кормила кур, возилась с цыплятами, щенками и младшим братом. Через год, к всеобщему удивлению Ди сама научилась читать по найденному на чердаке погрызенному мышами томику Ленина. Деревенские бабы не могли на неё нахвалиться — мамина помощница растет, хозяюшка, умница! Деревенские мужики ахали, как ловко она обращается с цифрами, моментально высчитывая, сколько должен захожий фермер-посредник за две туши говядины, двадцать мешков картошки, восемь лука и кисет табака, с учетом прошлогоднего долга за соль и гвозди. Если выдавалась минутка, Ди играла сама с собой, танцевала и пела песни без слов, как поступала раньше.