Фарфоровые куколки

Японские бомбардировщики и штурмовики появились с юго-востока, завывая двигателями над Даймонд-Хэд… Йори издалека услышал звуки падающих бомб и ритмичное клацанье пулеметной очереди… Хидео и папа были возле штурвала, и папа развернул лодку, которая полетела назад, к причалу… Хидео бросился к корме… Над головой у них пронесся единственный американский самолет, нырнул вниз и стал поливать лодку из орудий…

— Хидео… разрезало… пополам… — всхлипывал Йори, его так трясло, что я с трудом разбирала слова. — Я видел это, Кимико. Видел своими глазами. Он мертв.

У меня подкосились ноги, и я рухнула на пол.

— Что с папой? Где он?

— В ту ночь к нам пришли. Какие-то люди. Они конфисковали лодку…

— Где папа? — прошептала я в трубку.

— Они ворвались в дом. Обыскали все шкафы и кладовки. Они забрали отца и маму. Не знаю куда. Те люди из ФБР сказали только, что считают, будто мама и папа участвовали в нападении, то есть якобы они помогали.

— Что случилось? — Грейс опустилась на колени рядом со мной. — Расскажи!

Я отмахнулась от нее. На том конце провода Йори срывался со слез в ярость. По округе пошли слухи о том, что все рыбаки, учителя японского языка и синтоистские священнослужители на самом деле были шпионами. Мои родители подходили под первые две категории этого определения, и то, что отец с братьями оказался в лодке в океане как раз во время нападения, оказалось последней каплей.

Помня о том, что Грейс рядом, я задала несколько вопросов на японском. Йори ответил:

— Хай, хай, хай. Да, да, да.

Последним, что он сказал, было:

— Они скоро придут и за мной. Я это точно знаю. Береги себя! И будь осторожна!

Я смотрела на трубку целую минуту, перед тем как вернуть ее на рычаг. Потом закрыла лицо руками и зарыдала. Грейс обвила меня руками, и я рассказала ей кое-что, не все, из того, что поведал мне Йори.

— Не могу поверить, что брата больше нет в живых! — хрипела я сквозь слезы. — Что будет с мамой и папой?

— С ними все будет в порядке, вот увидишь, — утешала меня Грейс, но это были самые бессмысленные слова, которые можно было произнести.

— Что будет с Йори?

Откуда же Грейс было об этом знать?

— Они придут и за мной тоже?

Не успела Грейс открыть рот, чтобы ответить, как раздался громкий стук в дверь. Стучали кулаками! У меня внутри все сжалось, страх стиснул сердце еще сильнее.

Грейс. Большие радости, горькие слезы

Вы и представить себе не можете, насколько быстро может измениться жизнь. Однажды вы спокойно ложитесь спать, а наутро выясняется, что на другом конце земли происходит нечто немыслимое, и отголоски этого события захлестывают вашу спальню.

Руби постигли тяжелейшие утраты, и ее скорбь лишь усугублялась тем, что она сама была японкой. Кто знает, чем это для нее обернется? И теперь, слыша громкий, требовательный стук в дверь, я видела, как она побледнела от страха. Она не могла сдвинуться с места.

Когда я заглянула в замочную скважину и увидела Элен, меня охватила волна облегчения. Я открыла дверь, и наша подруга ворвалась в квартиру.

Элен быстро окинула взглядом гостиную, не нашла того, что искала, затем заглянула в спальню Руби и лишь потом обратила свой взор на нас.

— Где твой чемодан? — спросила она, подойдя к Руби и тронув ее за плечо.

— Какой чемодан? — Руби явно ничего не понимала.

Тогда Элен повернулась ко мне.

— Она уже собралась? Ты ей помогла?

— О чем ты? — уставилась на нее я. — Сюда что, тоже летят самолеты?

Но Элен продолжила свои странные вопросы пугающе спокойным тоном.

— Когда японцы будут здесь? Тебе сказали, куда ехать, чтобы быть в безопасности? То же самое было и в Шанхае. Япошки, которые жили там, были заранее предупреждены о готовящемся нападении…

— Элен! — крикнула я в ужасе.

— Я всегда подозревала, что Руби способна на коварство. Она тебе что-нибудь говорила? Я должна защитить Томми!

Ее странное поведение смутило и озадачило меня. Но что еще хуже, я плохо понимала смысл того, что она говорила.

— А где Томми? — спросила я.

— С мамой. Она пообещала позаботиться о нем, если я не вернусь. — Это уж слишком! Наши дома разделяла всего пара кварталов. Но, по правде говоря, я была настолько напугана, что за все это время даже ни разу не вышла на улицу, как и Руби. Если бы у меня был ребенок, то я, наверное, тоже оставила бы его дома. Мне предстояло убедить Элен в том, что ее подозрения напрасны и что надо думать о других, более насущных вещах.

— Брат Руби погиб во время нападения, — сказала я.

— И родителей куда-то забрали, — добавила Руби. — ФБР может прийти и за мной тоже.

Это казалось вполне вероятным, но в глубине души я все же сомневалась, что так будет. Руби — японка. Я живу под одной крышей с врагом. Вот только она мне не враг, а подруга. Хотя так ли это на самом деле? Страх сеял в моем сердце недоверие, и, чтобы помешать этому, я постоянно повторяла про себя: «Она моя подруга! Подруга! Подруга!»