Фарфоровые куколки

Дальше рука Эдди соскользнула с моей спины, и этот промах был не заметнее прежних, за исключением того, что все зрители без исключения слышали, как он прошипел мне:

— Ты душишь ребенка своей опекой! Дай ему возможность вздохнуть!

— Ему всего два с половиной года! И я его мать!

— А я — его отец. Оставь ребенка в покое!

Джордж Лью, казалось, исправил всеобщее настроение своей песней «Я увижу тебя». Он ходил с микрофоном по залу, иногда вставая перед кем-нибудь из женщин на колени, чтобы петь, глядя ей прямо в глаза. Одна, с позволения сказать, «дама» набросила ему на голову подол платья и зажала ее коленями. И Джордж продолжил петь: «Я увижу тебя везде».

Публика попадала со стульев от смеха. Когда «дама» наконец выпустила Джорджа, он был таким красным, что едва не светился, как рождественское украшение.

После второго выступления Эдди и Джек вернулись в бар.

— Угощаю всех, — заявил Эдди и положил на стойку две сотенные купюры, перекрывая недавний жест своего приятеля. — Посмотрим, что из этого получится.

К началу третьего выступления Эдди и Джек едва держались на ногах.

Далее в программе был фокус Джека — выстрел в ящик, из которого вылетал голубь. Сегодня этот фокус не удался — когда крышка ящика распахнулась, оттуда вылетели пух и перья. Джек пристрелил несчастную птицу!

Потом настало время нашего с Эдди номера. Когда он поднял меня над головой, его руки снова соскользнули с моих намасленных боков. Я упала и прокатилась по полу.

Зрители в ужасе взвизгнули, а затем стали хохотать, держась за бока. Они решили, что так и надо, однако Эдди был совершенно не в настроении выслушивать насмешки. Когда мы ушли за кулисы, он побежал по лестнице в сторону гримерных. Я бросилась за ним следом, и, когда он добрался до площадки и неожиданно развернулся, я врезалась в него и полетела вниз по ступеням. Эдди тоже покатился кубарем, пьяный почти до беспамятства. Что это было — несчастный случай или он меня специально столкнул?

— Он мой сын! — закричал он на меня.

Собравшиеся вокруг «пони» стали отводить глаза.

Мэйбл зажала уши своего сына. Грейс, такая сильная, замерла на месте. Что с ней — страх призраков прошлого или готовность вступиться за меня?

Разгневанный Чарли вылетел к нам из-за кулис, размахивая руками и пытаясь всех успокоить.

— Возьми себя в руки! — рявкнул он Эдди. — И выпей кофе! Ты что, хочешь, чтобы я тебя уволил? Ты только так бросишь пить?

Эдди поднялся на ноги и рванулся вперед, отодвинув Чарли локтем. Грейс сразу бросилась ко мне.

— Как ты? — спрашивала она.

Я была настолько потрясена, что сначала не обратила внимания на то, что она по очереди сжимает мои руки и ноги. Пристыженная, я оттолкнула ее руки.

— Со мной все в порядке, — попыталась уверенно сказать я, хоть у меня все болело.

Грейс проводила нас с Томми до дома и всю дорогу была странно молчалива. Мне казалось, что она вспомнила об отце, а может, о Джо. Она могла менять имидж сколько угодно, но глубоко внутри по-прежнему оставалась маленькой напуганной девочкой, сбежавшей из отчего дома. Я тоже была слишком потрясена случившимся, чтобы вести беседы. Я любила Эдди и была ему благодарна, и мне очень не хотелось бояться его.

Полуночный двор казался странным и пугающим. Мы прокрались на цыпочках сквозь заднюю дверь и наверх, в мою комнату. Уложив Томми, мы принялись нервно ждать возвращения Эдди. Время шло, но мой муж все не приходил, ни пьяный и злой, ни кающийся и желающий помириться. Если сначала я боялась его возвращения, то теперь боялась того, что он не вернется.

На рассвете Грейс задремала. Я искупала Томми, покормила завтраком, а затем села в саду и стала ждать мужа. Наконец я не выдержала, вернулась в свою комнату и потрясла Грейс за плечо.

— Который час? — спросила она, садясь и протирая глаза.

— Уже час. — Я подавила всхлип. — А он все еще не вернулся.

— Ну же, Элен, ты сама говорила, что иногда он не приходит домой ночевать.

Но эти увещевания не помогли.

В четыре часа мы пошли в клуб. Там Эдди тоже не показывался. Чарли не находил себе места.

Около шести вечера Эдди все-таки появился в клубе, весь избитый. Я прижала к губам ладонь. Глаза танцовщиц стали как блюдца. Музыканты из оркестра опустили головы, словно давно ждали чего-то вроде этого.

— Что случилось? — просипела я.

Эдди потер лоб.

— Сцепился с моряками. Я сам во всем виноват.

Но это еще было не все. То ли в ярости, то ли в отчаянии Эдди пошел на призывной пункт и подписал договор о вступлении в войска.

— Там открыто круглые сутки, — усмехнулся он. — Поэтому тебя могут забрать в любое время. — И он дико расхохотался. — «Ты нужен Дядюшке Сэму!»

— Ох, Эдди! — не выдержала я. — Тебя ведь могли убить!

— А тебе в любом случае не нужен Фред Астер с подбитым глазом, — сказал Эдди, повернувшись к Чарли. Хоть его тон и был шутливым, в нем чувствовалась решимость.

— Господи, приятель, что же ты натворил!

Чарли качал головой, всерьез обеспокоенный происходящим. Потом повернулся ко мне.

— Не волнуйся, Элен. Мы со всем этим разберемся.