Фарфоровый детектив

– Бирки поменять в багажном отсеке просто, что Аня сама и сделала. Но как получить чемодан в Майами? У экипажа отдельный выход. Не думаю, что они хотели убивать. Достаточно было, чтобы Евсюкову отправили в больницу после самолёта. Когда она начала приходить в себя, у них уже не было выбора. Петрова, скорее всего, и не врач. Бинтовала как-то неумело.

– Как в этой истории оказался Зотов?

– Ты посмотри на него. Нос деформирован, коренаст, кулачищи. Типичный боксёр. Многие из них сейчас в бандитских бригадах. Чего ему не согласиться. Его использовали втёмную. Бирки-то Зотов перевесил, но сделал это после Ани. Так что в Майами он получил бы чемодан не Евсюковой, а Петровой.

– Зачем Аня на тебя напала?

– Разнервничалась, когда мы начали следствие. Не ожидала такого поворота.

– Аня и Петрова надушились, чтобы чувствовать себя комфортно, а получилось – дали улики. Губит вас, женщин, стремление быть всегда красивыми..

– Ну это когда как, Витя!

Владимир Викто. Лицейский гамбит

11 ноября

Изначальный огонёк в душе разгорается не сам по себе, его зажигают. С этой мыслью Дмитрий открыл дверь кабинета и замер. Сквозь гам он расслышал:

– Что за красавчик нарисовался?

Вопрос оборвал размышления о том, что если гаснет в человеке огонь, то значит, кто-то его тушит.

– Здра…

Сзади толкнули.

– Чё встал?

Громила, которому Дмитрий был по грудь, бесцеремонно снёс его в сторону, сдвинул стол и ринулся вглубь класса.

– Здравствуйте, я ваш новый учитель информатики. Дмитрий Ильич.

Когда на тебя обрушиваются взгляды полусотни незнакомых глаз, то невольно видишь себя со стороны. Невысокий, чернявый, недалеко ушёл от пацанского возраста – отметила мужская половина, вернее, треть 10 «Б» класса. «Костюмчик новый, ништяк. Глянь на оттенок, неудачный. Синеватый. Смахивает в нём на наших мальчишек», – зашептались девчонки. Полетели записки: «Хе, очки круглые, длинные волосы. Самый шик. Прошлого века».

Записывать тему урока Дмитрий не стал. Чтобы не упускать инициативу и не поворачиваться спиной.

– Давайте знакомиться.

Он открыл журнал.

– Амбаренко!

За последним столом заёрзал тот самый громила, изображая приподнимание своей туши.

– Быков!

Урок входил в своё русло. Но радоваться не пришлось. Дошёл до Далиловой Ксении и понял: зря затеял перекличку. Как ни старался, а вышло ожидаемое:

– Давивова!

Выстроенный порядок рухнул. Быков, тощий задохлик, дотянулся до спины соседа покрасневшей Ксении.

– Давай, Вова, дави её!

– А-ха-ха! – разнеслось по коридору. – Дави, Вова, дави!

Далилова, сидевшая в самом центре, повернула голову налево. И тот, кто натыкался на её взор, смолкал.

Не дожидаясь, когда она заткнёт правую половину, Дмитрий подался к гогочущим с распростёртой пятернёй.

– Виноват.

Те стихли.

– Есть за мной грешок. Иногда не выговариваю некоторые буквы и цифры. А кто без греха у вас? Дайте посмотреть.

В наступившей тишине головы повернулись к маленькому пухляшу. Тот устремил взор в окно.

Когда закончилось знакомство, Дмитрий улыбнулся.

– А теперь, – сказал он, – посмотрим, как вы выговариваете свойства авгоритма. Прошу к доске…

Свойства алгоритма знали хорошо. И Дмитрий обрадовался, что урок закончился благополучно. Но перемена!..

В коридоре его догнали две сестрички-близняшки.

– Дмитрильич, Дмитрильич! Там мальчишки! Дерутся!

Дмитрий ворвался в класс. В угол зажали пухляша, причём не только пацаны. Двое крепких держали за руки, третья под улюлюканье расстёгивала брюки дёргающегося мальчишки. Ещё один готовился фотографировать и кричал:

– Праведникам не место в нашей стае!

Деваха с колечком в носу не отставала:

– Слышь, ушлёпок, сейчас подрочишь на камеру! Иначе – уроем!

Рядом молча стояла Далилова.

Он подскочил к клубку тел.

– Стоять!

Никто не обернулся. Учитель дёрнул одного. Тот, не глядя, пихнул локтем. Вот этот локоть и перехватил Дмитрий, приподнял, оттолкнул драчуна прочь. Другой – повернулся, уставился расширенными зрачками. Пахнуло потом и душком жжёной травы. Дмитрий увернулся от надвигающегося кулака, принял вытянутую руку, завёл за спину. От прозвучавшего возгласа: «Атас! Красавчик!» – искажённые гримасами рожи преобразились. По ним прошлись платочки. Привычным жестом школяры поправили сбитые набок чёрные узкие галстуки. Класс опустел.

Дмитрий задержался. Чёрт! Самое начало – и конфликт. А зрачки ученика, запах? Признак наркоты? «Показалось», – оборвал он опасения.

18 ноября

Прошла неделя. Подозрение, возникшее в первый день, не исчезло. Находило подтверждение.

Сегодня – практические занятия на компьютерах. Указывая ошибки программ на экранах, учитель порой наклонялся так, что едва не касался лиц учеников. То у одного, то у другого Дмитрий ощущал сладковатый запах. Особенно дурманящим он был у тех, кто перед этим отпрашивался в туалет.

Идея просмотреть записи видеокамер пришла позавчера. Но её отвергали охранники лицея, мол, не положено. Сегодня он дождался вечера, когда дежурил добродушный Петрович.

Пожилой и неторопливый Петрович настроился в тот момент на спокойный отдых перед экраном телека.

– Тебе-то, Ильич, зачем это?