Фарьябский дневник. Дни и ночи Афгана

Там нас ждал новый приказ — штурмовать крепость Дейдади,[3] расположенную невдалеке от провинциального центра, где по данным разведки укрылись мятежники, поддерживающие басмаческое движение на юге СССР.

Неприступные стены крепости пришлось, как и при нападении на пограничный пост, штурмовать без лестниц и других приспособлений. Солдаты ставали на плечи друг другу и таким образом пытались влезть на вал предшествующий основным укреплениям. Только когда по дну рва, опоясывающего крепость потек кровавый ручеек, военноначальники, руководившие операцией вызвали на помощь авиацию…»

Погибающие неизвестно за что красноармейцы даже не догадывались, о чем вещали в это время «самые демократичные в мире» советские газеты о событиях в Мазар-и-Шерифе и Дейдади.

«Известия» 10.05.1929 г.

ПОСЛЕДНИЕ ИЗВЕСТИЯ.

Термез, 8 мая (ТАСС). Попытки сторонников Бача-и-Сакао удержать власть в крепости Дейдади успехом не увенчались. 7 мая крепостной гарнизон и все население крепости признали власть Амануллы…

«Известия» 15.05.1929 г.

Ташкент, 14 мая (ТАСС). Прибывшие из Ханабадского района афганские беженцы передают, что в провинции сильно встревожены переворотом в Мазар-и-Шерифе и Дейдади в пользу Амануллы.

Там не было ни слова о тех, кто костьми лег у неприступных стен афганской крепости. Словно и не было их там вовсе. Не в пример свободней была советская пресса восьмидесятых. Там открыто говорилось, что наши солдаты все-таки в Афганистане есть. Правда, почему-то фигурировали в публикациях в основном афганские военные, наши лишь изредка были героями идиллических сюжетов с мест строительства школ, детских садов и других гуманитарных заведений.

— «После непродолжительного отдыха поступил приказ двигаться в Кабул, через труднодоступный перевал Саланг. В те времена дорога в столицу была всего-навсего широкой караванной тропой с множеством небольших сторожевых башен, которые приходилось каждый раз брать штурмом. Когда силы войск начали истекать, поступила новая команда — бросать все, с таким трудом захваченные крепости, и возвращаться назад. В Мазар-и-Шерифе нас приветствовал какой-то большой афганский военноначальник в форме с золотыми позументами, которого все называли Ваше величество (во всяком случае об этом говорил нам переводчик-таджик) Поблагодарив войска за помощь, он приказал выдать каждому из нас афганские деньги (серебряные рубленые слитки). Ночью нас вновь подняли по тревоге и стараясь производить как можно меньше шума мы вышли из города и спешно направились к границе.

Всех участников боевых действий выстроили на берегу Аму-Дарьи, невдалеке от Термеза и зачитали приказ, в котором от имени Советского правительства нам была объявлена благодарность. В заключении большой командир с малиновыми петлицами предупредил всех, что даже под страхом смерти никто из нас не имеет права разглашать военную тайну о нашем походе в Афганистан.