Фармацевт — 2

Поэтому следующим днем, взяв отгул, я отправился в поликлинику. Отстояв длинную очередь в регистратуру, сообщил, что мне нужна амбулаторная карта для военкомата. На мои слова регистратор недовольно завопила, что карты уже давно в военкомате и нечего занимать её драгоценное время по этому поводу. Зря только отгул брал.

На следующие день, о приписке узнал Коган.

Вызвав в кабинет, укоризненно покачал головой и предложил:

-Виктор, сам понимаешь, у меня имеются кое-какие связи в этом ведомстве. Так, что мы сможем решить эту проблему. Или, ты хочешь идти служить? — неожиданно поинтересовался он.

— Спасибо, Соломон Израилевич, но со своими проблемами я предпочитаю справляться сам, — самонадеянно заявил я.

Увидев усмешку старого провизора, поспешно добавил:

-Но если не справлюсь, первым делом обращусь к вам.

-Вот так то лучше, — буркнул тот. — Но не затягивай с этим делом, если что не так, сразу говори. Потом все дороже обойдется.

Через неделю я назначенный день я отправился в военкомат. Как и ожидал, в коридорах у кабинетов врачебной комиссии околачивались десятки парней. Кстати, там присутствовали несколько моих бывших одноклассников. Но ни один из них меня не узнал.

Только когда меня по фамилии вызвали в кабинет, где начинался медосмотр, один из них с удивлением воскликнул:

-Парни, да это же Шибза! Ну, ни х.. себе!

Ребята закрутили головами, но я уже скрылся с их глаз.

В кабинете, куда я зашел, сидели сразу два врача. Один из них точно был хирург, потому что около него на кушетке лежал паренек с задранными вверх ногами и растягивал свои ягодицы, а доктор внимательно разглядывал анус в поисках геморроя.

-Гребнев, — утверждающе спросила пожилая медсестра и кивнула в сторону хирурга.

— Жалобы есть-нет, так и запишем, — пробормотал тот и начал что-то писать, даже не проглядев амбулаторную карту, лежащую перед ним.

Проверив после записи, объем движений в конечностях, и потыкав пальцем мошонку, он не преминул заглянуть в анус, после чего отправил меня дальше по этапу.

Следующим врачом оказался невропатолог.

— Ну-с, молодой человек, жалобы есть? — скептически спросил он и уже начал писать — жалоб не предъявляет.

-Как это не предъявляю? — возмущенно спросил я. — Очень даже предъявляю. Беспокоят выраженные головные боли, периодически слабость, головокружение. Шум в ушах, и слабость в левой ноге.

— О-хо-хо, — тяжко вздохнул врач, начав листать амбулаторную карту — Молодой человек, врать ведь тоже своего рода искусство. Еще пожалуйся, что у тебя радикулит разыгрался. Так, когда, говоришь, у тебя появились такие симптомы?

— Да с тех пор, как я в позапрошлом году в коме неделю после черепно-мозговой травмы лежал, и поллитра крови у меня из головы откачали.

Невролог задергался и начал вдвое быстрей листать карту.

— Где, где это написано?

— Пожалуйста, — протянул я ему выписной эпикриз из больницы.

Доктор впился в него глазами.

-Действительно, не врешь, — растерянно сказал он и, взяв в руки молоток ,приступил к осмотру.

-Мда, паренек, последствия травмы еще присутствуют, — сообщил он и начал писать заключение. В отличие от хирурга его запись заняла почти страницу текста.

Чего же ты в поликлинику не обращаешься? — укоризненно спросил он, — тебе необходимо профилактически витамины проколоть, физиопроцедуры назначить. Ты что, эпикриз не читал? Там же все написано. Здоровье надо с юности беречь. Останешься инвалидом на всю жизнь.

Поблагодарив невролога, я отправился в следующий кабинет, где располагались окулист и лор врач.

Первым делом я уселся к окулисту.

-На что жалуетесь молодой человек? — спросила окулист.

-Ну, со зрением у меня вроде неплохо, только, когда давление поднимается, вдаль вижу похуже.

— У вас повышенное давление бывает? — поинтересовалась доктор, подавая мне лопатку для глаза, перед проверкой зрения. В ответ я молча кивнул.

— Надо же — посочувствовала окулист. — Такой молодой, а уже гипертония.

Проверив зрение, оказавшееся вполне приличным, она приступила к исследованию глазного дна.

— Действительно, сосуды сетчатки сужены, извиты. — Сообщила она.— Типичная гипертоническая энцефалопатия.

— Отлично! — мысленно воскликнул я. Перед комиссией я закинул в рот две таблетки эфедрина, и они дали нужный эффект.

Лор-врача я прошел без жалоб и следующим доктором оказался психиатр. Его я узнал сразу, тоже один из моих будущих начальников в той, другой жизни, алкоголик и бабник Гена Худяков, не пропустивший ни одну симпатичную медсестру в психиатрической больнице.

Чего-чего, но обстоятельности у него не отнимешь. Первым делом он внимательно от корки до корки молча прочитал мою тощую амбулаторную карту.

Но когда приступил к чтению больничного эпикриза, то не удержался от смешка.

— Ну, Кацман, опять в своем репертуаре! У него все гои –дебилы, — высказался он и продолжил чтение.

Закончив с документацией, он посмотрел на меня.

-Ну, что Виктор Николаевич, наверно придется тебе полежать в психиатрии. У тебя тут диагноз неприятный поставлен, надо бы его уточнить. А это можно сделать только в стационаре.