Фармацевт 3 (СИ)

Кафе «Незабудка» мы обнаружили как раз на границе частного сектора и нескольких обычных пятиэтажек, и располагалось кафе в одноэтажном деревянном здании.

Шагая по улице, иногда ловил себя на мысли, что нахожусь не на курорте. Город, раскинувшийся вдоль моря, утопал в темноте. Не было привычной подсветки, иллюминации. До нее оставался еще не один десяток лет.

Зайдя в полупустое кафе, вроде бы понял причину отсутствия посетителей, кроме заканчивающих ужинать нескольких семейных пар, никого здесь не было, потому, что алкоголь здесь отсутствовал, как класс.

Это обстоятельство не помешало нам съесть по шницелю с картофелем фри, к сожалению, в шницеле панировкой было ловко замаскировано отсутствие мяса, компенсированное салом, пришлось запить все это удовольствие компотом.

Пока ожидали официанта с заказом, стало понятно, что я поторопился с выводом об отсутствии алкоголя. Через какое-то время открылся небольшой бар, в котором на полках стояли разнообразные бутылки со спиртным. Открывший все это хозяйство молодой черноусый парень в белой рубашке с бордовой бабочкой, встав за стойку, ловко крутил шейкер в руках. Почти сразу зал начал заполняться молодежью. Из колонок включенного японского магнитофона зазвучала песня Песняров, «Крик птицы».

Как по мне, эта песня совсем не для бара, но моей жене она явно зашла.

Лида слушала ее, открыв рот. В какой-то момент даже зашмыгала носом.

Не всем, однако, понравилась эта песня, поэтому, когда она закончилась, раздались требовательные выкрики.

— Давай Чао бамбино сорри! — кричали посетители. Бармен сменил катушку на магнитофоне и послышался знакомый голос Мирей Матье. Паренек горделиво взирал на посетителей. Гордость его была понятна, буквально на днях певица спела новую песню, а у скромного бармена из «Незабудки» уже появилась запись на пленке.

В общем, мы тоже взяли по коктейлю и еще час просидели в кафе, иногда даже танцевали.

Ближе к десяти часам я напомнил жене, что пора на боковую. День у нас оказался насыщенным и надо хорошо отдохнуть, чтобы завтра взять все от пребывания на курорте.

— Саша, — ты обратил внимание, какие здесь носят сумки? — неожиданно спросила Лида, когда мы возвращались в пансионат.

— Обратил, — вздохнул я. — Простые сумки из мешковины с веревками вместо ручек. И со штамповкой черной краской портретов Высоцкого или Аллы Пугачевой.

— Мы завтра обязательно купим такую же сумку, с ней будет удобно ходить на пляж, кроме того, купим футболки с Высоцким, — заявила жена.

— А почем не с Пугачевой? — спросил я.

— Потому что не хочу, — последовал обычный женский ответ.

Я вполне бы обошелся без этих дерибасовских сумок и футболок, но ведь женщина должна же что-нибудь купить. Иначе, зачем вообще ехать на курорт. По крайней мере, стоят эти сумки и футболки в пределах наших скромных возможностей, известных жене.

Лида предложила на ночь оставить окна открытыми, однако я, глянув на высокие кипарисы, росшие неподалеку, отговорил ее от подобного мероприятия. Не хотелось бы всю ночь, провести в поисках москитов, кусающихся не хуже комаров, но, в отличие от последних, поймать эту мелочь практически невозможно.

— Потерпим одну ночь, завтра попробуем найти антимоскитную сетку хотя бы на одно окно. — Закончил я этим предложением свои уговоры.

Закрытые окна не помешали нам прикончить бутылочку Цинандали и заняться другими приятными мероприятиями.

Утром следующего дня меня разбудило солнце, светившее прямо в глаза.

— Надо переставить кровать к другой стене, — подумал я, направляясь в туалет.

— Лида, вставай, пора на завтрак, а после него нас ждет пляж и теплое море, — сообщил жене, продолжавшей спать, несмотря утреннее солнце.

В столовой пансионата было людно, народ спешил поесть и отправиться поближе к морю.

За столом, куда мы поставили наши подносы, уже сидела супружеская пара.

Молодой мужчина атлетического телосложения лет тридцати на вид, первым делом, конечно, оценил Лиду, а уже потом посмотрел в мою сторону.

С минуту, наморщив лоб, он разглядывал меня, потом все-таки спросил:

— Послушай, ты ведь Ефимов центральный нападающий Карагандинского «Вымпела»?

— Есть такое дело, — улыбнулся я. — Только нынче не Ефимов, а Циммерман.

— Точно, — воскликнул собеседник. — Кто-то говорил, что ты фамилию сменил. А меня не узнаешь?

— Прости, что-то знакомое вижу, но вспомнить не получается, я только с прошлого года живу в совхозе Карагандинский, поэтому пока сложно всех запомнить. — Я извиняюще пожал плечами.

Мужчина засмеялся.

— Я защитник из Темиртауского «Металлурга», Виктор Звонарев, мы с вашей командой в этом году три раза играли, странно, что ты меня не узнал.

Его спутница, посмотрев на Лиду, тоскливо произнесла, обращаясь к ней:

— Этого я и боялась, Теперь у них одна тема для разговоров будет, их чертов хоккей. Стоило ехать в Сочи, чтобы снова слушать эти истории.