Фармацевт (СИ)

Но, домой я вернулся в неплохом настроении. Лед, наконец, тронулся, и мне казалось, что в ближайшее время можно надеяться на появление, хоть и небольших, но доходов.

Следующим утром после завтрака выклянчил у мамы три рубля и отправился в турне по магазинам. Ну, в турне, это громко сказано. На сегодняшний день в нашем городе имелся всего лишь один приличный магазин, где продавалась женская косметика, носивший гордое имя «Северянка».

На три рубля я ухитрился купить лосьон «Огуречный», и, отстояв огромную очередь, на оставшиеся деньги купил польский крем для лица.

Добравшись до дома, первым делом пообедал, сознательно оттягивая момент работы с покупками.

Усевшись за стол, взял в руки лосьон и представил, что это лекарство от прыщей.

Увы, знакомого отклика не появилось.

– Видимо, не тот состав, – решил я и попробовал повторить опыт, думая об исчезновении угрей.

Через двадцать минут безуспешных попыток, куда-нибудь определить эту жидкость, я отложил лосьон в сторону.

– Ни на что не годное барахло, – подумал я. – Если только для запаха кожу протирать. Ладно, проверим теперь польский крем, надеюсь, не зря два рубля на него с полтиной потратил.

Крем надежды оправдал.

Стоило представить мысленно возрастные морщинки в углах глаз, как по рукам полыхнуло жаром.

– Очередное зелье готово, – подумал я. – Остался самый простой вопрос, на ком этот крем испытать?

– Витя, обедать будешь, или с лекарствами еще не разобрался? – спросила мама, заглянув ко мне.

После того, как у неё за вечер прошел геморрой, она прониклась немалым уважением к моим способностям. В другой бы раз мог и тряпкой по загривку получить. А сейчас у нас дома тишь, да блажь. Только мне всё кажется, что не к добру такое спокойствие.

– Мама, представляешь, сегодня в «Северянке» польский крем для лица выкинули, – сообщил я, как бы, между прочим.

Но на ту мое сообщение особого впечатления не произвело.

– А для рук, там ничего не было? – поинтересовалась она.

Мне стало неловко. Час провел в магазине, а поискать защитный крем для рук не догадался.

– Не было ничего, – смущенно буркнул я. – Попробую сегодня сам что-нибудь сделать. А обедать буду, конечно.

Мы уселись за стол на кухне. Мама налила мне неполную тарелку пустых щей из квашеной капусты и положила туда поварешку гречневой каши. Сверху вместо вишенки на торте кинула кусочек сливочного масла.

Как ни удивительно, но такое блюдо нравилось мне и в прошлой жизни. Так, что я усиленно заработал ложкой под одобрительным маминым взглядом.

Стакан компота окончательно примирил меня с обедом.

– Мам, я тут с кремом польским немного поработал. Надо бы проверить есть толк, или нет, – сказал я, поставив на стол пустой стакан и слегка развалившись на стуле.

Мама сразу поняла мою мысль.

– Ну, уж нет, никогда я кремами не пользовалась, и пользоваться не собираюсь, – заявила она. – Моё лицо меня вполне устраивает.

Другого заявления от неё я не ожидал, поэтому молча смотрел ей в глаза и слегка улыбался.

– Ну, ладно, – давай попробуем, – нехотя сказала она. – Как хоть им пользоваться надо?

– Давай для начала попробуем за ухом чуточку крема нанести. Это место всегда волосами прикрыто, так, что никто ничего не заметит.

С тяжелым вздохом мама убрала прядь волос от уха, и я стеклянным шпателем нанес на кожу немного крема, как раз туда, где начали формироваться две, пока еще совсем крохотные морщинки.

– Вроде бы ухо холодит, – сообщила мама.

– Сейчас крем впитается, и ничего холодить не будет, – заверил я её.

До понедельника, когда мне надо было идти на учебу, я успел поработать над купленной в аптеке валерьянкой. Кроме того, потратил десяток яиц на мазь от растяжек. Сделал бы и больше, но просто не хватало внутренних резервов организма.

Это, конечно, не радовало, но оставалась надежда, что мои силы со временем будут прибывать.

Баба Груня, когда я принес свои изделия, скептически осмотрела и обнюхала каждый пузырек.

– Ну, и что мне людЯм говорить? – спросила она.

– Ничего сложного, – ответил я. – Сонное зелье, на травах. На ночь по пять капель, больше не требуется.

– Проверял на себе?

– Именно так, – согласился я.

– Ладно, возьму, – сообщила баба Груня. – Есть тут у меня одна фифа, мучается от бессонницы который год, все таблетки ей не в нос. Кучу врачей в городе обошла без толку. Но язык у неё без костей, если микстура эта поможет, полгорода об этом узнает.

Только я хотел заговорить о деньгах, как входная дверь открылась.

– Томка, явилась, не запылилась, – тихо себе под нос буркнула баба Груня.

Через минуту в комнату зашла бледная тощая дама лет тридцати с химической завивкой на голове в форме проводника, она подозрительно оглядела меня, но, видимо, узнав, улыбнулась.

– Что-то Витюша к тебе зачастил? – обвинительным тоном спросила она и перевела взгляд на бабу Груню.

Однако баба Груня под взглядом племянницы нисколько не смутилась.

– А ты, что, дорогуша, думала, обо мне только ты вспоминаешь? Ничего подобного, вот и Витя меня навестил. Видишь, баночку брусники принес, да маринованных опят, – ответила она за меня.