Фармацистка

- … как сказал министр Эшенрих в последнем интервью, - закончила свою реплику журналистка.

- Так это вы, лерра Тер Вилде, проводили интервью с господином министром накануне Единого парада? – воскликнул потрясенный Дилан. – Я видел тот номер «Норгатен Зейт», исключительно интересный материал.

- Потому что лерр Эшенрих – исключительно интересный человек! – подхватила журналистка. – Беседовать с ним – просто изысканное удовольствие, – от избытка чувств лерра Тер Вилде даже прикрыла глаза, напомнив Марлене этим лерру Лабе, еще одну столь же страстную поклонницу министра Эшенриха.

- Министр Эшенрих много делает для армии, - заметил одобрительно седоусый майор, сидевший на том же конце стола, что и комендант с журналисткой.

- А уж как он умеет поддерживать единение и боевой дух! – подхватил Дилан. – Мы с Льен были в Норгатене во время прошлого Единого парада и видели сами эти толпы людей, воодушевленные его речью и охваченные единым порывом к победе… Это невероятное зрелище, сестра до сих пор под впечатлением.

- Вам нравятся военные парады, лерра Де Вейк? – неожиданно обратился к Марлене комендант.

- Мне? – девушка чуть не поперхнулась цыпленком. – О, да, конечно, парады – это очень зрелищно.

- Предлагаю поднять бокалы за здоровье господина Эшенриха! – к радости Марлены поспешила вернуть внимание к собственной персоне журналистка и, подавая пример, встала.

Молчаливый сосед слева оказался проворней повернувшегося к лерре Тер Вилде Дилана и первым успел наполнить бокал Марлены.

- За министра! Здоровья лерру Эшенриху! – все присутствующие тоже начали подниматься на ноги.

Марлене пришлось присоединиться. Она поднесла бокал к губам, терпкое красное вино обожгло их горечью. Надеясь, что никто не заметит, что пить она так и не стала, поскольку всеобщее внимание оставалось приковано к произносившей тост журналистке, Марлена осторожно поставила бокал на стол, подняла глаза и обнаружила, что все-таки ее маневр видели.

Заботливый сосед слева, решив, что ей не понравилось вино, указал на бутылку белого и вопросительно вскинул рыжеватые брови. Марлена покачала головой, отказываясь.

И это был не единственный свидетель проигнорированного ею тоста. Какой-то солдат-официант в темно-серой форме неподвижно стоял у дверей, устремив пристальный взор в сторону Марлены, словно забыл зачем явился в столовую. Наверное, он должен забрать пустую посуду или что там еще делают официанты, и просто ждет, когда все сядут, решила Марлена.

Но этот солдат к столу не пошел, вдруг резко развернулся и направился в угол комнаты. И только когда он скользнул за рояль, а грянувшие аккорды государственного гимна заставили всех обернуться, Марлена догадалась, что рассматривали вовсе не ее, а стоящего с ней рядом Дилана. И поспешно потянулась забрать у жениха бокал, из которого тот, вздрогнув, уже плеснул на скатерть, и прикосновением к руке напомнить о необходимости соответствовать исполняемой роли. Дилан перевел ошалелый взгляд на Марлену и беззвучно кивнул, подтверждая, что Эмил уже нашелся сам.

Гимн прослушали в почтительном молчании, а звуки последовавшей за ним популярной патриотической песни как будто послужили сигналом к перерыву и смене блюд. Появились темно-серые солдаты-официанты и засновали вокруг стола, а офицеры как по команде оставили свои места и окружили что-то весело рассказывающую лерру Тер Вилде.

Дилан и Марлена, рассчитывая обменяться парой фраз наедине, остановились у окна напротив угла с пальмой, роялем и что-то наигрывавшем на нем, не отрывая глаз от клавиш, Эмилом. Но журналистка не собиралась выпускать Дилана из кружка своих почитателей:

- Лерр Де Вейк, - окликнула она громко, - присоединяйтесь к нам! Капитан Кейпер угощает контрабандным бренди.

- Иди, - шепнула Марлена. – Я сама попробую переговорить с Эмилом. Это привлечет меньше внимания.

- Скажи так: «Фокозо будет ждать в лечебнице», - попросил Дилан и неохотно направился к собравшимся в противоположном конце столовой любителям бренди.

Марлена задержалась у окна, исподтишка наблюдая за пианистом, чтобы улучить момент, когда он прервется, мешать его занятию она не хотела. Эмил играл сосредоточенно и самозабвенно, погруженный в процесс и рождающуюся под его пальцами мелодию настолько, что Марлене вдруг показалось, что кроме музыканта и его инструмента вокруг больше никого и ничего нет, даже ее самой.

Из этого подобия транса девушку вывел неожиданный вопрос, заданный негромко, но очень близко:

- Хотите апельсин, лерра Де Вейк? – бывший сосед по столу решил, видимо, окончательно взять на себя рыцарскую заботу об ее угощении на этом ужине.

Марлена посмотрела на указанную им вазу с фруктами, поставленную в центр стола, оценила расстояние до нее и согласилась. Воодушевленный рыцарь отправился добывать апельсин, а Марлена быстро подошла к роялю.