Фарос

Слабость позволила заполонить разум Келлендвара видениями, и он рухнул на колени, крича от психической боли. Он видел себя в детстве: хилого мальчишку, вечно следующего за братом по пятам, мешая ему идти вперед, вынуждая делать ужасные вещи, чтобы защитить его. Это он виноват, это он превратил своего брата в чудовище. Он виноват! Если б не Келлендвар…

Нет.

Он не поддастся. Он не умрет здесь.

— Если б не я, он был бы мертв, — сплюнул палач. — Он бы погиб на Нострамо!

Он поднялся, огромным усилием воли прогоняя демона из головы.

Келленкир двинулся к упавшему капитану. Ультрамарин был едва в сознании, его меч куда-то пропал. Он с трудом попытался сесть, когда Келленкир поднял проклятое оружие Скрайвока.

— Твоя смерть, Лукреций Корвон, сделает меня целым! Достойное подношение моему повелителю! Вступай! Вступай в мир плоти и праха! — выло существо, в которое превращался Келленкир.

Келлендвар теперь видел демона и без помощи Фароса. Он почти целиком погрузился в брата, вцепившись в его душу.

Келлендвар знал много Келленкиров в своей жизни. Брат, защитник, товарищ-воин, друг, убийца… В существе, стоящем над Ультрамарином, не осталось ни одного из них.

Он знал, что должен сделать.

Он высоко поднял меч над головой дрожащими руками и тяжело опустил на пульсирующую спину твари, когда-то бывшей его братом. Поле оружия прогремело, погружаясь глубоко в силовой генератор. От его поврежденных механизмов пошел дым.

Келленкир издал двойной крик. Порождение варпа на нем заизвивалось и приподнялось над спиной. Келлендвар выдернул топор, замахнулся и ударил брата во второй раз, оставив глубокую рану на боку. Келленкир упал на колени, поворачиваясь к нему. Он поднял взгляд на Келлендвара и моргнул.

Глаза демона, красно-золотистые с прожилками, пропали, и на топор Келлендвара уставились человеческие.

— Брат? — произнес он, одновременно разъяренный и пораженный. — Почему ты меня ударил?

— Все кончено, Келленкир, ты свободен. Скрайвок предал тебя.

— Ты… Ты называешь это свободой? Ты отнял у меня силу! — прорычал Келленкир. — Ты всегда был слабаком, младший. Не надо было тебя защищать. Мне следует убить тебя сейчас и исправить свою ошибку.

Келлендвар покачал головой. Родное сердце было тяжелым, как камень. Дополнительное казалось паразитом, угнездившимся рядом. Он никогда о нем не просил. Сила стала для него обузой. Кёрз был прав. Вселенная бесчувственна, безжалостна, жестока. Надежды нет.

— Нет, брат, — сказал он так тихо, что его никак нельзя было услышать за криком Фароса. — Мы оба умерли давным-давно.

Келлендвар со всей силы замахнулся топором. Острое лезвие, треща энергетическим полем, снесло воздуховод на силовом генераторе Келленкира. Воздуховод упал на пол. За ним последовала голова Келленкира.

Кровь собиралась в лужу у ног Келлендвара. Ультрамарин поднялся, не сводя с него взгляда и прижимая руку к сыпящей искрами трещине на доспехах. В руке у него был болт-пистолет.

Келленкир выпрямился и отбросил топор в сторону.

— Предатель, — сказал капитан.

Три снаряда ударило Келлендвара в грудь. Увидев, что командир открыл огонь, остальные Ультрамарины последовали его примеру. Десяток болтов угодили в него одновременно, раскалывая броню. Масс-реактивные снаряды сдетонировали с разницей в несколько миллисекунд, уничтожив его плоть, и Келлендвар перестал существовать.

Расстрелянный палач упал. Его труп, состоящий в основном из обломков металла и изрезанной плоти, оказался на теле второго воина. Корвон опустил пистолет и прижал руку к трещине на нагруднике. Кровь останавливалась, но боль была того нечистого типа, который отказывался уходить. Когда воины подошли, чтобы поддержать его, он не смог бы отогнать их, даже если бы хотел.

— Меч, — прохрипел он. — Его нужно уничтожить.

— Меч? — переспросил один.

— Найдите его!

Его люди принялись обыскивать убитых Повелителей Ночи, поворачивая их под золотистым светом Фароса, чтобы осмотреть пол.

— Ничего нет, милорд.

— Невозможно, — сказал Корвон, но, только произнеся слово, понял, что не прав. За последние несколько лет он видел столько невозможного, что слово перестало иметь смысл.

Вой ксеносских машин нарастал, добавляя грохота к пульсирующему вибрато инфразвука, от которого горела рана.

— Что происходит? — спросил он, выставив вокс на максимум в надежде, что его услышат.

Технодесантник Коррел поднял на него взгляд от машин Механикум.

— Перегрузка. По мере продолжения светового феномена выходная энергия двигателей растет по экспоненте.

Корвон оттолкнул поддерживающих его солдат и подковылял к нему.

— Эти шкалы показывают подачу энергии. Видишь, как они все ползут в красную область. Насколько я могу судить, машины работают ограничителями для ксеносских двигателей, указывая им, сколько энергии использовать. Световой феномен их зарядил. Эти модификации выступают в роли преобразователя, сглаживая подачу энергии. Похоже, большая часть оборудования нужна, чтобы безопасно спускать излишки энергии для контроля над процессом. Кто-то сейчас его контролирует, но этот кто-то убрал все ограничители.