Фарс-мажор. Актеры и роли большой политики

– У нас один боб, – нерешительно сказал один из них. – Как считается, не знаете? Сколько это машин?

– Ну вряд ли так, что один боб – один Land Cruiser, – предположил я. – Скорее по количеству медалей. Вам сколько медалей дали?

– Четыре! – обрадовались они. – На каждого по одной!

– Вот и машин столько же будет.

– А с оформлением, как вы думаете, помогут? – озабоченно спросил еще один спортсмен.

Аппетит его рос, таким образом, с каждой секундой.

* * *

Я заметил пожилую женщину, которая с энтузиазмом заполняла бюллетени, разложив их на крышке пианино. Она делала это с хорошей сноровкой, как по нотам.

– А вы знаете, что заполнять бюллетени можно только в кабинках для голосования? – спросил я ее.

– Сядьте, бабушка, куда надо, немедленно! – крикнула ей подбежавшая дама, член избиркома.

– Да я уже села, – отмахнулась она и снова повернулась ко мне:

– А сколько можно тут партий отметить?

– Одну, – сказал я.

– Ой, я почти всем крестик поставила, – расстроенно сказала она.

– Ваш бюллетень испорчен, – железным голосом сказала член избиркома.

– Да я его тогда в гробу видала, – тем же голосом ответила ей эта мигом посуровевшая женщина.

* * *

Один юноша подошел к урне вместе с пожилой женщиной.

– Что это вы, мама, как Ющенко голосуете? – участливо спросил он.

– Как это? – удивилась она.

– Медленно очень, – объяснил он. – А паспорт зачем в урну кинули?

– Ой, батюшки! – запричитала она. – Что будет-то?!

– Да ничего, – успокоил он ее. – Пошутил я. Я потом узнал. Это, конечно, была его теща.

* * *

Снег вокруг Сыктывкарского лесопромышленного комплекса покрыт, кажется, слоем плотного коричневого картона.

– Ну и что? Не грязней, чай, чем в Москве, – патриотично пожал плечами технолог цеха листовой бумаги № 2 Александр.

– Запах вас не смущает? – спросил я.

– Запах? Какой запах? – удивился он. – А, это разве запах! Вот года четыре назад был запах. Даже в городке, где мы живем, невозможно дышать было. А сейчас не всегда так пахнет.

– А от чего зависит, есть запах или нет?

– А от того, откуда ветер подует, – объяснил технолог.

* * *

– Под патронтажем президента Владимира Владимировича Путина, – произнес академик Митенков, представлявший лауреатов.

Он хотел сказать «патронажем», конечно. И честно попытался все-таки сказать. Но у него, увы, еще два раза получился «патронтаж». И в принципе он не ошибся.

* * *

Один студент, поблагодарив за интереснейший разговор, попросил господина Путина подписать фотопортрет президента России – «на память для нашего техникума». Президент начал это делать, посадив студента рядом с собой, и в какой-то момент, занеся ручку над бумагой, озадаченно пробормотал:

– Число-то сегодня какое?

Студент растерянно посмотрел на него и жалобно пожал плечами. В этот момент у него, по-моему, не было шансов вспомнить даже свое имя.

* * *

Механики авиаполка «Нормандия-Неман» рассказывали мне, как легко они находили общий язык с французскими летчиками.

– Французский язык знаете? – с завистью спросил я у одного из наших, механика Юрия Максаева.

– Нет, конечно, – с недоумением ответил он. – Я же русский! Это был ответ победителя.

* * *

Фигурист Роман Костомаров рассказал одну историю. Он ехал за рулем на съемки «Танцев со звездами» в полной спортивной экипировке, как всегда крепко пристегнутый ремнями безопасности. Его остановил гаишник и удивленно спросил: «Ты что, иностранец?» – «Какой же я иностранец? – обиделся Роман Костомаров. – Я наш». – «А чего же ты тогда пристегнутый?» – «Да она у меня пищит, когда не пристегнешься», – честно ответил олимпийский чемпион. «Да я тебе сейчас все покажу!» – ответил ему гаишник и показал, как не пристегиваться и чтобы ничего при этом не пищало.

Задержали еще одного араба, который, поленившись идти взрывать автобусную станцию в Тель-Авиве, послал свою жену.

После совещания и короткой встречи с министром обороны Владимир Путин вышел к людям, которые несколько часов ждали его на свежем воздухе. «Что же он делает! – взволнованно прошептал сотрудник пресс-службы СибВО, стоявший рядом со мной. – В это время в Чите трезвых нет».

Президент, однако, не вступил в разговоры с читинцами. Может быть, его испугал дикий женский визг, раздавшийся с его появлением. Он прошел вдоль строя милиционеров, отделявших его от народа, внимательно разглядывая жаждущих одного его взгляда горожан, потом, что-то взвесив, пожал несколько рук и на прощание рассеянно улыбнулся всем сразу.

* * *